[ предыдущая статья ] [ следующая статья ] [ содержание ] [ "Санкт-Петербургские Ведомости" ] [ поиск ] Санкт-Петербургские Ведомости No 105(1779), 6 июня 1998

Во имя Отца, и Сына, и Святого Духа....
Приближается один из главных христианских праздников _ Троица. Согласно церковной традиции, он празднуется на 50-й день после Пасхи и знаменует собой начало активной деятельности апостолов по пропаганде учения Христа.

Догмат о Троице _ один из центральных в христианстве. Суть догмата в том, что Бог существует в трех проявлениях или ипостасях: как Отец, Сын и Дух Святой. Эта сложная конструкция связана с особенностями рождения христианской доктрины.

Спаситель. Как известно, христианство родилось в лоне иудаизма.

Главная особенность иудаизма состояла в утверждении последовательного монотеизма _ веры только в одного истинного Бога. Однако у иудеев важную роль играла и вера в Спасителей _ людей, которых Бог посылает для спасения своего народа, оказавшегося в трудной ситуации.

Учение о Спасителе (мессии) появилось в VI в. до н. э. в период пребывания еврейской элиты в вавилонском плену. Его корни уходят в легенду о Моисее, который вывел евреев из египетского плена. По аналогии с Моисеем Спаситель рассматривался как избранный Богом герой, который выполнит функции вождя народа и судьи. Сила избранника заключалась в том, что Бог его вдохновлял: "Положу дух мой на него"

(Исаия, 42,1). В Ветхом Завете нигде не говорилось, что Спасителем будет Сын Божий. В иудаизме не было учения о существовании земной ипостаси Бога.

Накануне рождения Христа евреи, находясь под властью римлян, надеялись на приход Спасителя. И, как показывает анализ Евангелий, Иисус уже на ранних этапах своего служения, хотя и не говорил прямо, но давал понять, что именно он является новым Спасителем, обещанным пророками. А на заключительной стадии он убеждает учеников в своем божественном происхождении: появился перед ними в белых, как свет, одеждах, окруженный сиянием (чудо преображения). Таким образом, Христос дает новую трактовку образа мессии: не просто человек, облеченный особой силой, а богочеловек, Сын Божий.

Сын Божий. Причины появления новой трактовки образа мессии понятны. Христос завершает свое служение заявлением о том, что ему суждено пострадать, умереть и воскреснуть, чтобы ценой своих страданий и смерти искупить грехи всего человечества, а затем своим чудесным воскресеньем дать надежду на воскресение всем смертным, поверившим в него.

Но такая миссия требовала совершенно особого статуса для Христа. Он должен был стать большим, чем Моисей. Искупление грехов всего человечества было под силу лишь Сыну Бога. Равно, как и воскресение из мертвых. Сын Бога не мог умереть.

Однако Сын Божий в силу логики становления христианской доктрины должен был быть обязательно и сыном человеческим. Поскольку факт рождения Иисуса в семье плотника Иосифа был хорошо известен его сторонникам и противникам, постольку его следовало объяснить так, чтобы он не противоречил тезису о Христе как о Сыне Божьем. Таким объяснением и стал рассказ о Святом Духе как об особой ипостаси Бога-отца, который снизошел на обычную земную деву Марию и тем самым привел к рождению Иисуса _ богочеловека.

История о рождении сына Бога земной женщиной была очень важной и потому, что она придавала особую достоверность страданиям Христа и ставила его готовность принять муки и умереть за спасение других людей в ранг нравственного подвига. Бог не мог страдать и умереть как человек. И воскреснуть должен был тот, кто имел человеческую природу, ибо иначе не получалось чуда, дающего надежду на воскресение простых смертных.

Так сложилась христианская триада, включившая Отца, Сына и Святого Духа. Согласно Евангелиям, Иисус, стремясь подчеркнуть важность этой триады, после своего воскресения призвал апостолов крестить народы "во имя Отца, и Сына, и Святого Духа" (Матф., 28,19).

Троица. Однако триада создавала и большие проблемы. Главная состояла в том, что ее было трудно непротиворечиво увязать с концепцией единобожья. Судя по тексту Евангелий, самого Христа этот вопрос не волновал. Проблема возникла во II в., когда в рядах христиан появилось много образованных греков, приверженных рациональным принципам классической логики.

Дело в том, что для ранних христиан-иудеев главным была вера в Христа как Сына Бога, ибо именно это качество Христа наиболее резко отрицали ортодоксальные иудеи. Христиане, утверждая божественную сущность Христа, обращались к нему как к Богу. В то же время они именовали его и Сыном Бога, признавали наличие Отца и являлись сторонниками единобожия. Понятно, что такая ситуация неизбежно должна была породить вопрос: если Христос есть Бог и в то же время Сын Бога, то Богов оказывалось двое, и нарушался принцип единобожия.

Стремясь утвердить монотеизм, большая часть епископов высказалась за учение о триедином боге, объявив Отца, Сына и Святого Духа тремя проявлениями (ипостасями) Бога, причем все три ипостаси признавались равными или одинаковыми по своей божественной сущности.

Но это решение удовлетворило далеко не всех. По законам классической логики сын в принципе не мог быть равен отцу. Хотя бы потому, что появился позже отца, был рожден отцом. А Христос к тому же был сыном, рожденным от земной женщины, т. е. обладающим какой-то человеческой сущностью и плотью. Следовательно, равных ипостасей отца и сына не получалось.

Чтобы снять это противоречие, священник из Египта по имени Ария предлагал признать Христа не единосущным Богу, а подобносущным. Многим эта точка зрения показалась правильной. Возник раскол. Чтобы его преодолеть, в 325 г. в Никеях был созван Первый вселенский собор, который осудил арианство как безбожную ересь. С одной стороны, в ней увидели отход от монотеизма, ибо две разные сущности означали наличие двух Богов. С другой стороны, большинство посчитало, что тезис о подобносущности умаляет роль Христа, ставит под сомнение его божественную сущность. Участники собора понимали логическую проблему, но не могли принять точку зрения Арии, боясь подорвать веру в Христа, т.Ъе. основу религии.

Стремясь утвердить тезис о Христе как ипостаси, равной по сущности Богу-отцу, некоторые теологи предложили отказаться от признания человеческой сущности Христа. Однако эта трактовка противоречила известному евангельскому рассказу о рождении Христа земной женщиной Марией, а главное _ обесценивала подвиг Христа, его тяжкие страдания за людей. Как было показано выше, в силу уже сложившейся евангельской истории Христос обязательно должен был быть богочеловеком, т. е. сочетать божественное и человеческое начала. Понимая, что по логике богочеловек не может быть тождественным по своей сущности Богу, участники собора в Никеях объявили учение о Троице тайной, постичь которую можно только путем откровения _ веры, стоящей выше разума.

Никейский собор не положил конец спорам о сути Троицы. Они активно продолжались до 451 г., когда на соборе в Халкидоне была принята еще одна попытка решить проблему. Собор принял формулу: Христос _ это две природы (сущности), но одно лицо. Она означала, что Бог-сын имеет как бы две природы. Первая _ божественная, равная природе бога-отца, вторая _ человеческая. И было запрещено подвергать ее критике на основе законов логики.

Халкидонская формула повлекла за собой один из первых расколов в христианской церкви. Епископы Армении и Коптская церковь в Египте отвергли тезис о двойной природе Христа, посчитав его надуманным. Они остались верны более простой монофизитской трактовке природы Христа, согласно которой Христос имел только одну божественную природу. В результате Армянская и Коптская церкви стали автономными.

Проблема Троицы сыграла свою роль и в расколе христианской церкви на православную и католическую в XI в. Хотя главная причина раскола лежала в соперничестве между Папой Римским и Константинопольским патриархом за первенство в христианском мире, тем не менее, как часто бывает, политические разногласия тут же закреплялись идеологическими.

Так, в Риме считали, что Святой Дух исходит в равной мере от Отца и от Сына, а в Константинополе _ только от Отца, поскольку Сын был сам рожден от Святого Духа. Нельзя не отметить, что православная церковь в вопросе о Троице заняла более рациональную позицию. Однако учение о Троице порождало постоянные споры в обеих церквях.

Эти споры имели далеко идущие последствия. Стремясь с ними покончить, церковь встала на путь запрета инакомыслия среди верующих.

Классическая логика и вся античная наука подверглись гонениям. В период средних веков, т. е. в течение тысячи лет, в Западной Европе доминировала традиция, согласно которой наука считалась "служанкой богословия". В основе средневековой науки лежал принцип примата веры над разумом, и задача ученых виделась церковью прежде всего в том, чтобы искать истину в текстах Священного Писания. Догматический тип мышления насаждался во всем обществе весьма жестко. Вспомним лишь судьбу несчастного Дж. Бруно, которого в 1600 г. сожгли на костре за критику религиозной картины мира. Вспомним и Г. Галилея, который в 1633 г.

под угрозой пыток инквизиции публично отрекся от идеи о том, что Земля вращается вокруг своей оси.

Эти примеры объясняют то, почему так поздно и так робко стал утверждаться основной принцип современной науки _ принцип примата разума, знания, построенного на опыте, над верой. Как известно, этот принцип отстаивали уже современники Г. Галилея _ ученые Ф. Бэкон и Р. Декарт, причем последний бросил открытый вызов догматическому мышлению, сформулировав кредо подлинного ученого: "Подвергай все сомнению". Но такая позиция долгое время оставалась уделом одиночек.

Процесс преодоления догматического типа мышления, начавшись в XVII в., растянулся в Европе на триста лет и в полной мере еще не закончен. В разных странах этот процесс протекал и протекает с разной скоростью.

Все сказанное позволяет извлечь по крайней мере один урок: христианство, став жесткой идеологической конструкцией, решая одни проблемы, создавало другие. Похоже, что это относится ко всем жестким идеологическим конструкциям. В истории человечества любая устойчивая идеологическая догма не появлялась как простая случайность. Она всегда была ответом на конкретные проблемы. Однако всегда приходило время, когда возникали новые проблемы, которые требовали новых ответов. Понимание этой простой истины предполагает как уважительное отношение к историческому прошлому, так и готовность к движению вперед.

Владимир КАЛАШНИКОВ,доктор исторических наук