[ предыдущая статья ] [ следующая статья ] [ содержание ] [ "Санкт-Петербургские Ведомости" ] [ поиск ] Санкт-Петербургские Ведомости No 231(1656), 3 декабря 1997

А в ответ _ тишина
После очередного рабочего дня, когда заканчивается прием посетителей и прочитаны все письма, складывается такое впечатление, что жизнь горожан сегодня _ это непрерывный бег с препятствиями. Кто-то из посетителей недавно так и сказал: "Финиш моего марафона у вас в редакции, потому что я уверен: здесь от моих забот не отмахнутся, как это делают повсюду, а реально помогут". Вникаешь в подробности очередной проблемы, звонишь по инстанциям и обнаруживаешь, что правы наши читатели _ голос простого человека чиновникам плохо слышен. Иначе не обращались бы сотни людей в редакцию, как в скорую неотложную помощь. Сегодняшняя подборка _ очередное тому свидетельство.

"Кучкуйтесь!". "Пенсионеры, шевелитесь! Не размазывайтесь по эскалатору!" _ вот такие команды звучали на днях у эскалатора станции метро "Гостиный двор". И молодые, и пенсионеры "кучковались"; старики горько улыбались, качали головами, кто-то сетовал: "И это в Петербурге!".

Команды уверенно подавала моложавая особа с черным микрофоном в руке, хлестко именуемом в народе "матюгальником". Правда, в этом смысле сей аппарат ею не использовался, но вот поток грубости, бескультурья обрушивался на пассажиров, оказавшихся совершенно беспомощными перед этим хамством, возведенным в ранг служебной обязанности.

Казалось бы, что проще _ вежливо обратиться к пассажирам примерно с такой просьбой: "Уважаемые пассажиры, поможем эскалатору справиться с перегрузкой. Будьте любезны, постарайтесь равномерно размещаться на нем, по 2 человека на ступеньке. Благодарю за внимание, приносим наши извинения". Но таких слов _ "спасибо", "пожалуйста", "будьте добры", видимо, дама в будке не знает. А чиновники, руководящие метро, ее самодеятельности не слышат (они услугами метро не пользуются), иначе написали бы текст заранее и поместили его перед глазами дежурной.

Мы привыкаем к хамству, съеживаемся, проглатываем его и, обескураженные, продолжаем жить; слышим грубость и... идем дальше. Ведь никто не подошел к дежурной, не возмутился ее командами, я была единственной, кто это сделал.

Да, сильно потускнело наше петербургское метро, славившееся четкой работой, высокой культурой обслуживания пассажиров.

И. Годунова * * * Возле Октябрьской набережной есть микрорайон, который можно смело назвать городскими трущобами. Например, к нашим домам бывшего совхоза "Красный Октябрь" уже месяц как не добраться на общественном транспорте. Автобусы #Ъ8 и 119 в темное время суток не доходят до конечной остановки, где расположен наш жилой массив. Чтобы попасть утром или вечером в поликлинику # 8, пожилым людям приходится идти пешком больше километра. Руководство пассажирского автотранспорта, куда я обратился с просьбой разобраться в этой ситуации, дало странное объяснение. Мол, площадка конечной остановки плохо освещена, поэтому шоферы отказываются к ней подъезжать. Что же получается: старики должны сами осветить остановку и обязать шоферов довозить пассажиров до кольца? Но ведь это не какая-то провинция, глухомань, а культурный цивилизованный город.

Л. Давыдов * * * Мы живем в доме (пр. Обуховской Обороны, д. 33, к. 1), который является памятником архитектуры и охраняется государством. При этом здание уже не первый год находится в аварийном состоянии. Забота о сохранности дома сводится к тому, что работники жилищной системы регулярно напоминают нам, как нужно бережно относиться к лепке и старинным печам. Мы-то, жильцы, понимаем и стараемся сохранить их. Но как с этим справиться, когда, например, нашу квартиру, которая находится на последнем этаже, заливает по 5 _ 6 раз в год. Ежегодно приходится делать ремонт _ тратятся и государственные деньги, и средства самих жильцов. Но тратятся они зря. На эти деньги давно можно было бы не только починить крышу, но позолотить ее. Вот еще один пример: четыре года нам обещали ремонт отопительной системы. Обращения к главному инженеру РЭУ были безрезультатны. После того, как жильцы сообщили, что подают в суд на нерадивых эксплуатационников, нам за 20 минут исправили то, что не могли сделать в течение 4 (!) лет. Аналогичная ситуация с сырыми потолками. Огромные куски мокрой штукатурки постоянно висят над нашими головами. Тут уже не об охране памятника задумаешься, а о прямой угрозе здоровью и даже жизни. Но последнее, очевидно, еще меньше беспокоит чиновников, чем запущенное аварийное здание. Сколько ни обращаемся к ним, _ в ответ _ тишина.

А. Верховцева * * * Я долгожитель. В декабре исполнится 93 года. Люди моего поколения отдали много сил и здоровья, защищая Отечество, потом восстанавливая разрушенное. Но рядом с чувством гордости день ото дня зреет обида, горестное недоумение. Почему теперь уже в большинстве своем инвалиды, немощные старики оказались на обочине жизни, стали ненужной обузой для общества? Сейчас к нам относятся с нескрываемым пренебрежением, всячески подчеркивая нашу бесполезность.

Недавно я перенес инсульт, после которого сильно ухудшился слух.

В медицинском учреждении, куда я обратился с просьбой заменить пришедший в негодность слуховой аппарат, мне равнодушно ответили, что существует очередь, и надо ждать 3 _ 4 года. Дождусь ли?

Зашел как-то в собес Петродворцового района. Хотел выяснить, как мне получить компенсацию за неиспользованную путевку на санаторное лечение. Встретил стандартный ответ _ пока нет денег, может быть получите в 1998 или 1999 году. А нам с женой ежедневно нужны лекарства... Я не желаю сегодняшним молодым людям такой старости, на которую обрекло нас наше Отечество. Не хотел жаловаться. Просто порою бывает невыносимо горько ощущать свою ненужность. Хочется поделиться этой болью в надежде, что она тронет хоть чье-нибудь сердце.

А. Рукавишников