[ предыдущая статья ] [ следующая статья ] [ содержание ] [ "Санкт-Петербургские Ведомости" ] [ поиск ] Санкт-Петербургские Ведомости No 89(1514), 9 мая 1997

"Визитная карточка" на двух языках
Достаточно назвать имя зодчего, чтобы вы безошибочно вспомнили это здание. Мариан Марианович Перетяткович _ архитектор, чья "визитная карточка" _ дом на углу Невского и улицы Гоголя. Каждому петербуржцу знаком он под именем касс "Аэрофлота". Зодчему известен он был иначе: как доходный дом и банк Вавельберга.

Вообще-то визитные карточки в России принято надписывать с обеих сторон: с одной _ иноязычно, с другой _ по-русски. Выстроенный Перетятковичем дом, образно говоря, тоже имеет две стороны: "иноязычную" и петербургскую. Причем зодчего большего заботило, какое впечатление производит "итальянская часть" созданного им архитектурного образа. Недаром он убеждал публику в том, что "не задавался целью дать буквальную копию Палаццо дожей".

Тем не менее дом Вавельберга о венецианском шедевре бесспорно напоминает. Сходство налицо. Массивная верхняя часть фасада парадоксально установлена над ажурной нижней. Классическим этот прием стал "под небом, где царит Венеция златая..." Обаянию Палаццо дожей противостоять невозможно. Солнце лагуны делает его похожим на покрытый златотканой парчою алтарь, который в течение столетий доказывает возможность чуда _ превращения мечты в реальность архитектуры.

Легко понять зодчего, дерзнувшего дать свою вариацию великой архитектурной темы.

Перетяткович, однако, не лукавил _ его творение производит впечатление совершенно иное, чем знаменитый прообраз. Начать с того, что стоит оно не в открытом пространстве, подобном венецианской лагуне, а на одном из теснейших в Петербурге перекрестков. Да и облицовано вдобавок темным сердобольским гранитом. Уже свидетели строительства высказывали справедливое сожаление о "слишком печальном цвете стен"... Увы, и каменная резьба на этих стенах почти не видна. А ведь выполненная по рисункам зодчего, она достойна внимания. Все эти зоо- и антропоморфные маски, узоры, занятные капители романского типа _ увы, заметны они только в лучах солнца, которое касается фасада бегло, словно страшась! Кроме нас, любителей петербургской старины, кто станет подкарауливать момент торопливых свиданий солнца и камня?.. Произведение Перетятковича пробуждает в нас и вполне доморощенные ассоциации, имеющие отношение уже к "русской стороне" визитной карточки зодчего... Помните описание купеческих домов в "Идиоте"? _ "Строены они прочно, с толстыми стенами и с чрезвычайно редкими окнами; в нижнем этаже окна иногда с решетками. Большею частью внизу меняльная лавка".

Наведавшись в один из таких домов, к Парфену Рогожину, князь Мышкин заметил хозяину: "Твой дом имеет физиономию всего вашего семейства и всей вашей рогожинской жизни... Мрак какой-то. Мрачно ты сидишь..."

А в "Маленьких картинках" Достоевский показал капиталиста, продвинувшегося по пути прогресса дальше Рогожина. Перестраивая свой дом, он дает архитектору наставление: "Дожевское-то окно ты мне, братец, поставь неотменно, потому чем я хуже какого-нибудь ихнего голоштанного дожа; ну, а пять-то этажей ты мне все-таки выведи жильцов пускать; окно-окном, а этажи чтоб этажами; не могу же я из-за игрушек всего нашего капитулу решиться".

Эта бесподобная фраза вместила все _ характер отношений между архитектором и заказчиком, характер сочетания эстетических и практических интересов последнего. К началу XX века, к временам Перетятковича, суть не изменилась.

Перетяткович грезил венецианским шедевром, отразившим в формах зодчества аристократическую идею, и _ отразил идеал, грезившийся прототипам персонажей Достоевского. Г-н Вавельберг получил от него мрачное палаццо с чрезвычайно редкими "дожевскими" окнами, ровнехонько в пять этажей, с решетками в нижнем и, главное, с огромной меняльной лавкой...

Текст на визитной карточке зодчего обнаруживает при ближайшем рассмотрении трагикомический смысл. Но не только это пробуждает в нас сочувственное отношение к Мариану Перетятковичу. Согласитесь: стоять на запруженном толпой Невском и предаваться историческим воспоминаниям _ занятие не из худших. Как не поблагодарить Перетятковича за то, что дал нам повод отвлечься от сиюминутного, _ да заодно разглядеть в этом сиюминутном черты едва ли не вечные!

Игорь ГОСТЕВ