[ предыдущая статья ] [ следующая статья ] [ содержание ] [ "Санкт-Петербургские Ведомости" ] [ поиск ] Санкт-Петербургские Ведомости No 198(1871), 24 октября 1998

Гражданин Романов стал никому не нужен
Предисловие к ипатьевской трагедии Перезахоронение останков Николая Второго, состоявшееся этим летом, вызвало большое число передач и публикаций о царе и его семье.

Однако в основном это был сиюминутный публицистический материал, сделанный по случаю события.

Серьезные историки практически не использовали атмосферу повышенного общественного интереса к судьбе Николая, для того чтобы изложить свой взгляд на личность последнего русского царя и те события, которые привели к его трагическому концу.

Создавшуюся ситуацию следует считать прискорбной, поскольку оценка роли последнего царя и его судьбы всегда будет важным элементом исторического сознания россиян. И хотелось бы, чтобы ее формировали объективные и компетентные авторы.

Это важно и в связи с тем, что через год фигура Николая Второго вновь будет в центре общественного внимания, ибо на Поместном соборе в 2000 г. Православная Церковь намерена рассмотреть вопрос о канонизации царя как христианского монарха, принявшего мученическую смерть. И нет сомнений в том, что вокруг вопроса о канонизации будет много политических баталий.

Очевидно, что опять центральным станет вопрос о трагической гибели царской семьи и о тех, кто в ней виновен. И, как и прежде, проклятья будут раздаваться по адресу большевиков. В какой-то степени это оправданно, ибо в конце концов именно большевики приняли и выполнили решение об уничтожении царской семьи. Однако у каждого конца есть свое начало. И в данном случае начало связано отнюдь не с большевиками.

Я имел возможность еще раз убедиться в этом, познакомившись с недавно вышедшей книгой Ирины Алексеевой "Мириэль Бьюкенен. Свидетельница великих потрясений" (СПб., Изд-во "Лики России". 1998). Эта работа представляет собой тот довольно редкий случай, когда профессиональный историк берет на себя функции и переводчика, и комментатора, и интерпретатора интересного и малоизвестного исторического источника.

Таким источником стали мемуары дочери Дж. Бьюкенена, последнего английского посла в царской России. Вместе с отцом Мириэль провела в России десять последних дореволюционных лет и имела возможность получать ценную информацию о событиях той эпохи.

Обращение И. Алексеевой к мемуарам дочери английского посла не было вызвано текущей конъюнктурой. Это фрагмент многолетней и плодотворной работы по изучению истории международных отношений и внешней политики России накануне и в годы первой мировой войны. И уже в 1990 г.

автор стал признанным специалистом по теме, опубликовав монографию по истории Антанты, англо-франко-русского военного союза (И. Алексеева.

"Агония Сердечного Согласия". Л., 1990).

Мемуары дочери посла особенно интересны в связи с ее стремлением защитить память отца от тех обвинений, на которые он сам не мог ответить, не разгласив секретов английской дипломатии. Речь идет об обвинении Дж. Бьюкенена определенными кругами российской эмиграции в подталкивании Февральской революции и нежелании спасти царскую семью после ее победы.

Столкнувшись с этими сюжетами, И. Алексеева провела свое собственное исследование, собрав и лаконично изложив практически весь доступный сегодня для историка материал. И картина получилась впечатляющей.

Хотя И. Алексеева избегает категоричных выводов, приведенный материал, на наш взгляд, не оставляет сомнений в том, что трагическая гибель царя была во многом предопределена позицией Временного правительства России, правительства и короля Великобритании, а также либеральной и левой прессы России, Англии и Франции. Что касается Бьюкенена, то он лишь добросовестно выполнял поручения своего правительства.

События развивались так. В годы первой мировой войны главная задача, которую решал посол Великобритании в России, состояла в том, чтобы "удержать Россию в войне". В этих целях он поддерживал тесные контакты с Родзянко, Милюковым и другими деятелями думской оппозиции, которые были решительными сторонниками продолжения войны, но связывали ее успех с превращением России в конституционную монархию путем давления на царя и даже путем маленькой дворцовой революции.

Бьюкенен был монархистом, но он знал о существовании в окружении царя пронемецкой партии, помышлявшей о сепаратном мире с Германией, и поэтому по меньшей мере не противился замыслам либеральной оппозиции.

Позиция посла справедливо расценивалась Родзянко и Милюковым как позиция правительства Великобритании, и лидеры Думы полагали, что в интригах против Николая Второго они опираются на поддержку союзной державы.

Таким образом, политика правительства Великобритании сыграла важную роль в том, что думская оппозиция довольно смело воспользовалась стихийными выступлениями рабочих и солдат в Петрограде в феврале 1917 г. для отстранения Николая Второго от власти. Так был сделан первый шаг навстречу к ипатьевской трагедии.

За ним последовали и другие. Поскольку Николай был близким родственником (кузеном) английского короля Георга V, постольку Бьюкенен сразу после Февральской революции просил Лондон разрешить ему сделать заявление Временному правительству о недопустимости любых насильственных действий по отношению к бывшему царю и его семье, но получил от начальства совет "держаться осторожнее" и не раздражать Временное правительство просьбами о бывшем императоре.

4 марта 1917 г. Николай попросил Временное правительство разрешить ему уехать в Англию. Министр иностранных дел Временного правительства Милюков обратился к Бьюкенену, тот запросил Лондон. Ответом стала телеграмма английского короля Георга V Николаю II с выражением поддержки, но без официального приглашения приехать в Англию. Бьюкенен по просьбе Милюкова вновь ставит вопрос перед Лондоном. После колебаний и без всякого энтузиазма правительство Великобритании делает вывод о том, что отказать в убежище бывшему царю "не представляется возможным", и 10 марта официально уведомило Временное правительство о том, что король и его правительство будут рады принять Николая и его семью.

Но теперь уже Милюков боится ставить вопрос об отъезде бывшего царя в Англию, поскольку в столичной прессе усиливается кампания против Николая и "крайне левые" выступают против его возможного отъезда из России. Но кампанию против царя вели не только левые газеты. "На страницы русских газет, отнюдь не только бульварных и отнюдь не только "левых", _ пишет И. Алексеева, _ хлынул поток недостоверных слухов, сплетен, домыслов, касающихся семьи свергнутого царя. ... Царь, его жена, его дочери должны были быть плохими _ готовыми заключить сепаратный мир с немцами, развратничающими с Распутиным _ иначе зачем нужна была эта "славная революция"? ... Непроверенные сведения и просто фальшивки со смаком перепечатывались в прессе союзных стран _ Англии и Франции".

В результате этой кампании общественное мнение во всех странах Антанты стало враждебным по отношению к царю и особенно к царице. И это оказалось решающим обстоятельством в судьбе царской семьи. Георг V, которого в Англии сочли инициатором приглашения Николая, получил немало оскорбительных писем от своих подданных и в итоге 28 марта предложил британскому правительству взять обратно свое согласие на приезд Николая и его семьи. Бьюкенен немедленно получил указание сообщить об этом Милюкову, но сделать это в уклончивой форме. В результате Временное правительство еще долго полагало, что англичане помогут эвакуировать царя в подходящий момент. Однако союзники никогда более не выражали такой готовности. Осознав это лишь в июле, Керенский 1 августа отправил царскую семью в далекий Тобольск, т. е. фактически отдал ее на произвол судьбы, поскольку в революционной стране центральному правительству всегда трудно контролировать ход событий в далекой провинции.

Интересно отметить, что это было сделано в момент, когда в связи с поражением большевиков в ходе событий 3 _ 5 июля позиции Временного правительства были прочны как никогда. При желании царя вместо Тобольска вполне можно было отправить в портовый Архангельск. Однако его судьба мало волновала как Временное правительство России, так и правительство Его величества Георга V.

Царя и его семью практически бросили и забыли. Через год в условиях острой гражданской войны о них вспомнили большевики. Летом 1918 г.

они имели основания бояться того, что традиции наивного монархизма, которые были сильны в российском крестьянстве, будут использованы силами контрреволюции, и бывший царь либо любой другой представитель династии Романовых станет знаменем антибольшевистской борьбы. И тогда наступила кровавая развязка этой долгой драмы. Одни из ее участников создали ситуацию, когда можно было убить, а другие убили. При этом каждый руководствовался и оправдывал свое поведение важными общественными интересами.

Судьба российского царя не уникальна. В критические моменты вожди антимонархических революций во многих странах искали выход в казни монархов. Так, в Англии в 1649 г. Кромвель послал на плаху Карла I, а во Франции в 1793 г. были казнены Людовик XVI и его жена Мария Антуанетта. И все эти казни были концом длинной цепи событий, говоря о которых, надо говорить не только об участниках трагического финала.

Впрочем, в российском случае казнили не царя, а человека, отрекшегося от престола, _ гражданина Романова, который задолго до своей гибели стал никому не нужен. Это тоже факт истории, и о нем не следует забывать.

Владимир КАЛАШНИКОВ,доктор исторических наук