[ предыдущая статья ] [ следующая статья ] [ содержание ] [ "Санкт-Петербургские Ведомости" ] [ поиск ] Санкт-Петербургские Ведомости No 196(1869), 22 октября 1998

Долги наши _ грехи наши
Долги российских предприятий и всевозможных организаций, деликатно называемые взаимными неплатежами, достигли столь большой величины, что уже никого не шокируют. К ним притерпелись, их постепенно стали воспринимать как нечто обыденное, несмотря на огромные, скажем так, неудобства, связанные с этим явлением. Голый человек, появившийся на улице, вызвал бы всеобщее изумление и порицание, но когда все голые, подобное состояние начинают воспринимать как норму.

Экономические субъекты Петербурга и Ленинградской области задолжали уже примерно 80 млрд рублей. Поставщикам материалов, комплектующих деталей, энергоресурсов, банкам, государству. Это, как известно, кредиторская задолженность. С другой стороны, им тоже должны за продукцию и услуги. Это дебиторская задолженность, которая перевалила за 50 млрд рублей. Суммы эти соизмеримы со всеми доходами федерального бюджета в течение одного квартала.

Наиболее радикальные экономисты рассуждают просто: должника надо объявлять несостоятельным, банкротство _ путь к оздоровлению предприятия. Конечно, по теории оно все так, но российская экономическая практика подчас не имеет ничего общего с теорией. В теории, например, существует такой показатель, как коэффициент покрытия. Его выводят из соотношения между оборотными средствами (ликвидными активами) и долгами предприятия. Если первая цифра больше второй в 3,7 раза, считалось недавно, предприятие кредитоспособно. Если коэффициент равен 2 (или 200 процентов) и меньше _ напротив, некредитоспособность налицо.

В постановлении правительства, посвященном банкротству, цифра 2 считалась минимальным пределом. Сегодня, если следовать этому условию, надо всю экономику города и области объявлять банкротом.

Речь не идет о бюджетах города и области _ это особый разговор.

Речь о том, что должно бы быть основой бюджетов, _ об отдельных отраслях народного хозяйства и обо всей экономике в целом. Сейчас упомянутый коэффициент в промышленности, по данным Петербургкомстата, составляет всего 115 процентов, в строительстве _ 131, на транспорте _ 102, в сельском хозяйстве _ 120 процентов. Причем из года в год эти цифры становятся все меньше и меньше. И недалек тот день, если процесс продолжится, когда всем хозяйствующим субъектам, чтобы расплатиться с долгами, придется полностью распродать свои ценности, оставшись лишь с оборудованием да крышей над ним.

Разговоры о том, что делать с долгами, идут столь же давно, сколько существуют сами долги. Проектов решения проблемы тоже немало, однако когда все друг с другом повязаны, когда часть долгов обросла еще большими пенями и штрафами, а "возраст" другой части исчисляется многими месяцами и годами, развязать или разрубить этот узел очень непросто. Процедура банкротства зачастую ведет в российской действительности к распродаже предприятий по дешевке и их уничтожению на радость зарубежным конкурентам. Некоторые схемы взаимозачетов стали замечательной кормушкой для участвующих в них лиц: миллионы рублей в виде комиссионных расходятся по карманам чистой наличкой.

Может быть, поэтому такой полярной оказалась первая реакция на заявления Евгения Примакова, прозвучавшие позавчера на съезде Российского союза промышленников и предпринимателей? А заявил он, говоря об экономической программе кабинета, в частности, о том, что ускоренное банкротство не имеет ничего общего с улучшением дел в промышленности, что следует списать все пени и штрафы, произвести расшивку неплатежей.

Реакция директоров на эти тезисы была весьма и весьма положительной, реакция их противников _ раздраженной и брюзжащей.

Надо ожидать, что в ближайшее время отношение представителей экономической и финансовой элиты к этим важнейшим пунктам программы правительства и к возможности их реализации станет еще более определенным. Потому что будет ясно, способен ли нынешний кабинет министров принимать жесткие решения, чтобы управлять экономической ситуацией, сможет ли противостоять интересам богатеющей прослойки обнищавшего общества, начнет ли государство регулировать процессы, ввергнувшие страну в кризис.

Ян СТРУГАЧ