[ предыдущая статья ] [ следующая статья ] [ содержание ] [ "Санкт-Петербургские Ведомости" ] [ поиск ] Санкт-Петербургские Ведомости No 113(1787), 20 июня 1998

Три кризиса,
или Как государство продолжает загонять себя в тупик В ПОСЛЕДНИЕ месяцы Россия пережила три острых кризиса: правительственный, социальный (шахтерский) и финансовый.

Первым прогремел правительственный, вызванный мартовским решением президента Б. Ельцина отправить в отставку кабинет В. Черномырдина.

Это решение было обусловлено тремя основными мотивами.

Во-первых, стремлением отстранить В. Черномырдина от рычагов государственной власти с тем, чтобы ослабить его потенциал как конкурента на очередных президентских выборах.

Во-вторых, ближайшее окружение уговорило президента избавиться от министра внутренних дел А. Куликова, который, расставив на ключевые посты в МВД своих людей из внутренних войск, стал слишком самостоятелен и поэтому опасен.

В-третьих, требовалось сбить накал всероссийской акции протеста, намеченной профсоюзами на апрель. Упреждающая отставка правительства лишала акцию протеста политического смысла: профсоюзы выступали главным образом против невыплаты зарплаты, а президент отправил правительство в отставку прежде всего за неспособность это сделать.

Поначалу казалось, что президент достиг желаемых результатов по всем статьям. Черномырдина и Куликова "задвинули". Профсоюзная апрельская акция прошла очень спокойно, совсем не так, как прошлогодняя мартовская, после которой президент "раз и навсегда" пообещал всем бюджетникам платить сполна и вовремя.

Однако на деле успех оказался эфемерным. Черномырдин неожиданно проявил явное "непослушание" и начал готовить свою собственную политическую карьеру с открытым прицелом на президентское кресло. Подобные решения не принимаются спонтанно. Особенно такими осторожными людьми, как Виктор Степанович. Данный шаг _ явное свидетельство того, что часть финансовой и политической элиты как в России, так и за ее пределами отказалась делать ставку только на Б. Ельцина. Но это были еще цветочки.

ЯГОДКИ появились в мае в виде мощной акции шахтеров, перекрывших основные магистрали страны и требовавших отставки самого президента.

Решительность шахтеров была беспрецедентной. Более того, шахтеры выступили в ситуации, когда было вполне реальным возникновение цепной реакции протеста: другие отряды трудящихся могли волна за волной поддержать шахтеров. Россия впервые за все годы "реформ" действительно стояла на пороге общенациональной антипрезидентской акции.

Но терпение русского народа вновь помогло властям избежать худшего. Шахтерам что-то заплатили и много пообещали. Заодно пообещали всем другим. В том числе и работникам науки и высшей школы, которые наметили свою акцию протеста на конец мая. Преподаватели и ученые оказались людьми доверчивыми. Акция протеста против разгрома науки и высшей школы прошла вяло. Так, в Питере, где число преподавателей, научных сотрудников и студентов превышает сотню тысяч, на Дворцовую площадь пришло около 6 _ 8 тысяч. Власть верно оценила бойцовские качества ученых и преподавателей и сразу после акции протеста объявила о резком урезании бюджетных средств на науку и образование и о массовых сокращениях. И это пока не вызвало открытого сопротивления.

ОДНАКО страна, едва избежав социальной бури, тут же оказалась в глубоком финансовом кризисе, который вскрыл порочность всей экономической политики правительства эпохи реформ. Как известно, она привела к удушению российского товарного производства по рецептам МВФ. Ведь отечественных товаропроизводителей заставили конкурировать с западными, перед которыми был широко распахнут рынок, в условиях, когда прежние хозяйственные связи оказались разрушенными, когда резко выросла стоимость сырья, энергии, транспортных перевозок, когда государство, выступавшее в качестве основного заказчика продукции у многих крупных предприятий, не было в состоянии расплатиться за выполненные заказы, когда финансовые и интеллектуальные ресурсы "уходили" за границу и т.д. и т.п.

В условиях нарастающего падения производства в принципе трудно проводить эффективную финансовую политику. Но финансовая политика правительства была не просто неэффективной. Она состояла в проведении разного рода спекулятивных акций, которые обогащали немногих, за счет увеличения внутреннего и внешнего долга, по которому уже не смогут расплатиться и наши дети.

Одним из главных инструментов перекачки денег из бюджета в карманы финансовых баронов стала финансовая пирамида, построенная из государственных краткосрочных обязательств _ ГКО. С 18 мая 1993 г. Минфин на торгах продавал ГКО частным банкам дилерам, которые затем перепродавали их российским и иностранным покупателям. Через короткий срок ( от нескольких дней до 1 года) государство выкупало эти обязательства и при этом держатели получали очень высокий процент прибыли. Выкуп или погашение ГКО прежних выпусков осуществлялся из суммы, вырученной за продажу очередной порции ГКО.

Вся эта политика была чистым экономическим преступлением по отношению к долгосрочным интересам государства, поскольку частные банки покупали ГКО главным образом за государственные же средства, используя бюджетные деньги, которые в них хранили министерства, ведомства и просто государственные предприятия, а также за счет кредитов Центрального банка, получаемых на более выгодных условиях.

В итоге получилось следующее. По данным известного московского экономиста А. Илларионова, если в 1993 _ 1994 гг. из каждых 100 рублей, вложенных в рынок ГКО, государство использовало на свои нужды 74 рубля, то в 1997 г. только 15 рублей, а в 1998 г. _ 0 рублей, т. е.

все те деньги, которые Минфин получает от размещения очередной партии ГКО, идут на выкуп старых ГКО.

Как только вкладчики осознали, что пирамида ГКО экономически пришла в тупик, они стали уходить с этого рынка. Первыми уходили иностранные инвесторы, которые контролировали до 30% рынка ГКО. Чтобы остановить их, правительство поднимало уровень доходности ГКО, и долговая петля на шее России тем самым все более затягивалась. На торгах 3 июня Минфин выручил от продажи очередной партии ГКО 5,8 млрд руб., а на погашение ГКО прежних выпусков затратил 8,4 млрд руб. Не хватившие для погашения 2,6 млрд Минфин изъял из госбюджета.

Действуя такими мерами, государство накопило огромный внутренний долг, на обслуживание которого уже уходит треть всех поступлений в бюджет.

Понятно, что в таких условиях доверие к способности государства вовремя выполнить свои долговые обязательства постоянно падает. Шахтерский кризис резко усилил этот процесс. Очевидно, что шахтерам надо было что-то заплатить, но в бюджете денег не было, и эта ситуация посеяла сомнение в стабильности рубля. Банки бросились скупать твердую валюту. Чтобы сохранить курс, государство выбросило около 500 млн долл, которые осели в карманах финансовых спекулянтов. Одновременно кое-кто из олигархов решил поиграть и в понижение курса акций российских предприятий. Не исключено, что это делалось для того, чтобы побудить правительство снизить стартовую цену на аукционе по продаже пакета акций "Роснефти" _ последней крупной государственной нефтяной компании. Наложение нескольких факторов и спровоцировало июньский финансовый кризис.

СОБЫТИЯ начала июня показали, что сегодня спекулятивный финансовый капитал способен в несколько дней развалить финансовую систему России, преследуя свои корыстные интересы. В ситуации острой социальной напряженности такие акции более чем опасны. Они схожи с самоубийством. Похоже на то, что именно эту простую мысль президент Ельцин изложил 2 июня на встрече с банкирами в Кремле. Он также намекнул им на то, что у государства еще есть средства борьбы с теми, кто грубо пренебрегает национальными интересами. Банкиры все поняли и объявили о поддержке курса правительства, иными словами обещали придержать свои аппетиты. Острота кризиса спала.

Однако причины, породившие его, остались. Государственный долг попрежнему растет. Сейчас уровень доходности по ГКО опустился в среднем до 50% годовых, что рассматривается как успех Минфина. Но ведь это означает, что Минфин берет каждый месяц в долг у банкиров под 50% годовых, а никакого нового источника для погашения этого долга создать не может.

Программа нового премьера С. Кириенко, предусмотренная на текущий год, сводится главным образом к мерам по повышению собираемости налогов, сокращению числа государственных служащих на 200 тыс. (в основном за счет сферы образования), запуску механизмов банкротства неплатежеспособных предприятий, уменьшению расходов государства на социальную и коммунальную сферу за счет перекладывания этого груза на плечи граждан.

Очевидно, что эти источники мало перспективны. О необходимости заставить всех платить налоги В. Черномырдин говорил последние три года, но ничего не смог сделать, и не потому, что прежний главный сборщик налогов А. Починок был "добрым и мягким малым". Массовые банкротства имели бы смысл только в том случае, если бы новые собственники могли принести с собой деньги на переоснащение и налаживание рентабельного производства. Но таких инвесторов в России просто нет, а иностранцы купят лишь очень немногие "лакомые куски". В итоге политика банкротства предприятий может обернуться лишь массовыми увольнениями работников. Но безработные не могут взять на себя груз расходов по содержанию социальной и муниципальной инфраструктуры. Всякое дальнейшее давление на обнищавший народ приведет к тому, чего удалось избежать в период шахтерских выступлений _ к общероссийской стачке, направленной против нынешнего курса и нынешнего президента.

Выход из серии перманентных кризисов в рамках избранной правительством экономической политики невозможен. Необходимы жесткие меры по резкому ограничению спекулятивного использования капитала и направления основных финансовых потоков в реальный сектор экономики, т.е. в отечественное товарное производство. Тогда и только тогда можно ожидать ослабления социально-политической напряженности.

Владимир КАЛАШНИКОВ, профессор