[ предыдущая статья ] [ содержание ] [ "Санкт-Петербургские Ведомости" ] [ поиск ] Санкт-Петербургские Ведомости No 48(1722), 14 марта 1998

Секунда истории
Загнанные на задворки Новейшая наша история отличается нередким повторением пройденного. То, что, кажется, уже ушло _ объявляется вновь.

Вот так однажды вернулось к нам такое явление, как беженство. Вернулось, развернулось и даже официально закрепилось _ в принятых пять лет назад в феврале 1993 года законах о беженцах и о вынужденных переселенцах.

Последний, перед нынешним, закон такого рода был в России "царским": Николай II подписал его в ставке, можно сказать, во фронтовых условиях, 30 августа (ст. стиля) 1915 года.

По этому документу беженцами признавались "лица, оставившие местности, угрожаемые неприятелем или им уже занятые, либо выселенные распоряжением военных или гражданских властей из района военных действий, а также выходцы из враждебных России государств". (Чудо канцелярско-витиеватой стилистики, которая, впрочем, неподвластна времени. Желающие убедиться могут обратиться к закону современному.) Но на момент его принятия Петроград уже год как жил с беженцами.

Они стали прибывать сюда с осени 1914 года _ сорванные с насиженных мест жители Гродно, Ковно, Вильно, Варшавы и других западных окраин России. "Разыскивает жену Юзефу Скобель и сыновей Адама, Казимира и Станислава из г. Нововилейска и просит адресовать в Петроград, Кабинетская ул., д. 22, городской лазарет # 5, раненый Скобель", _ сколько таких объявлений публиковали тогда столичные газеты!

Из прифронтовых районов в наш город эвакуировались и целые учреждения. С началом войны тут, в частности, обосновались гимназия Кротовой из Риги, гимназия Виатновича из Лодзи и еще десяток других, управления Виндавского, Либавского и Рижского портов и даже съезд мировых судей из Вильно...

В общем, прежде чем проблема была официально признана, Петроград уже имел некоторый опыт, как с нею справляться.

14 (27) сентября 1914 года образовался в столице Комитет для оказания временной помощи пострадавшим от военных бедствий, более известный как Татьянинский, поскольку его деятельно опекала Великая княжна Татьяна Николаевна.

Первое время этот Комитет был единственной организацией, взявшей на себя заботу об обеспечении беженцев едой, одеждой, жильем и работой.

Затем возникли и другие: Комитет "Петроград _ беженцам", общество попечения о беженцах, Общество "Народная помощь", Комиссия помощи беженцам при Еврейском комитете жертв войны, Эстонское, Литовское, Латгальское, Польское общества для оказания помощи пострадавшим от войны. (На снимке _ дети из польского приюта, что был тогда в доме 10 по Биржевому переулку.) Стараниями всех этих организаций в городе появились буквально десятки приютов для детей и общежитий для взрослых, дешевые и даже бесплатные столовые, медицинские пункты, производственные мастерские.

(На весну 1917 года планировалась выставка-продажа ремесленных работ, выполненных беженцами, но помешала Февральская революция...) Татьянинский комитет, впрочем, пошел еще дальше в своей деятельности. На собственные средства отправлял поезда в прифронтовые местности _ собирать детей, оставшихся без семьи. Весной 1915 года провел всероссийский трехдневный сбор средств "Россия _ разоренным окраинам".

Открыл на Литейном, 47, Центральное бюро по регистрации и розыску беженцев, публикуя списки, в первую очередь, потерявшихся в войне детей...

Государственная же власть прореагировала на появление беженской проблемы с некоторой заторможенностью.

Год понадобился для того, чтобы "родить" упомянутый закон "Об обеспечении нужд беженцев", а уж только после его принятия образовано было Особое совещание по устройству беженцев при Министерстве внутренних дел, которому из казны отпустили 25 миллионов рублей "на беззамедлительное удовлетворение" нужд скитальцев поневоле.

Однако еще через год, в июне 1916-го, Совет министров посчитал, что беженцы обходятся слишком дорого, по крайней мере _ столице, а потому, дескать, не стоит ли выселить из Петрограда тех, кто нетрудоспособен, в том числе и детей _ "для улучшения продовольственного положения"...

В общем, как писал в том же 1916 году журнал "Жизнь беженцев", люди эти оказались "не абстрактной величиной", а вполне живыми, снабженными нервами, кровью и плотью. "Нельзя не признать, что беженец надоел, его загнали на задворки, чтоб он не мозолил глаза".

Ужасно, но ведь строчки, очень похожие на эти, читаю я и о сегодняшних беженцах...

Кстати, вы слышали прогноз нашей Федеральной миграционной службы?

К 2001 году число вынужденных переселенцев в России достигнет трех миллионов человек.

Наталия ГРЕЧУК Фотография из Государственного архива кинофотофонодокументов