[ предыдущая статья ] [ следующая статья ] [ содержание ] [ "Санкт-Петербургские Ведомости" ] [ поиск ] Санкт-Петербургские Ведомости No 25(1699), 10 февраля 1998

Уроки Брехта
Сегодня _ 100 лет со дня рождения великого немецкого драматурга, режиссера, реформатора театра "Нетерпеливый Брехт написал пьесы XXI века" _ сказал о нем Лион Фейхтвангер еще в 30-е годы. Хотя уже тогда было ясно, что имя Брехта будет стоять в одном ряду с именами таких великих реформаторов сцены века двадцатого, как Станиславский и Мейерхольд.

С юности уверовав в возможность и необходимость революционного переустройства мира на основах равенства, интернационализма и социальной справедливости, он до конца жизни оставался убежденным марксистом. Но никогда не был твердолобым догматиком. В самых тенденциозных его пьесах и спектаклях всегда сквозила нотка сомнения, без которой истинный художник обойтись не может. Несовершенство общественного устройства можно и должно устранить (и от искусства здесь многое зависит) _ в этом Брехт никогда не сомневался. Но вот приведет ли это к неизбежному усовершенствованию человеческой природы _ здесь сомнений было немало. И надо сказать, что ситуация, складывающаяся в Европе после разгрома фашизма (в который Брехт внес своей творческой и общественной деятельностью весомый вклад), эти сомнения только подпитывала.

В советском театре Брехт всегда был персоной не слишком желательной. С одной стороны, наши идеологи от искусства не могли не отдавать ему должное _ мировая знаменитость, коммунист, антифашист, лауреат Международной премии мира. Но с другой _ "нюхом чуяли" что-то сомнительное, взрывоопасное. Да и "теория эпического театра", "эффект очуждения" не очень вписывались в каноны социалистического реализма, в систему Станиславского.

Так что по-настоящему советский зритель начал знакомиться с Брехтом только в конце 50-х, когда "Берлинский ансамбль" впервые приехал в Москву. А после этого влияние Брехта на наш театральный процесс стало нарастать медленно, но верно. Остановить этот процесс уже никто не мог. И немыслимо теперь представить историю советского театра без таких этапных спектаклей, как "Карьера Артуро Уи" в БДТ, "Добрый человек из Сезуана", с которого началась любимовская Таганка, или "Кавказский меловой круг" Роберта Стуруа...

В нынешние времена Брехта у нас тоже не очень жалуют. Облаченная в яркую театральную форму, плакатно-афористичная, беспощадная критика язв капиталистического общества (в "эпоху первоначального накопления"

особенно заметных и болезненных), естественно, не может пользоваться спросом у тех, кто сегодня "заказывает музыку". Да и театры, еще не забывшие о призраке обязаловки общественно-политической тематики, к Брехту относятся с некоторой опаской. А режиссеры если и выбирают пьесу Брехта для постановки, то всячески стараются затушевать ее политическую, социальную направленность. Чему драматургия Брехта достаточно сильно сопротивляется, и чаще всего поражение терпит режиссер, ибо в этих старых, но не устаревших пьесах заложена столь мощная энергетика, что нейтрализовать полностью ее практически невозможно.

Семен Спивак в нашем Молодежном театре попробовал поставить "Трехгрошовую оперу" как "лав стори" милой, доверчивой Полли Пичем и симпатичного нахала Мекки-ножа, всячески акцентируя музыкальную и пластическую линии спектакля. И все равно социальный протест отторгнутых обществом нищих, и тема "трогательного" единения бандитов с бизнесменами и полицией то и дело выходила на первый план.

Еще более круто решил обойтись с Брехтом Владимир Машков, поставивший ту же "Трехгрошовую" в московском театре "Сатирикон" (у нас этот спектакль показывали в БКЗ "Октябрьский"). Затратив массу усилий и денег (это была одна из самых дорогих постановок последних лет), сатириконцы попытались "переангажировать" Брехта, превратив его сатиру в некий развлекательный комикс, предельно упростив содержание, чтобы сделать его доступным для "новых русских". Но никакие лазерные эффекты, разводные мосты почти в натуральную величину, никакая пулеметная стрельба Брехта не заглушили. А бедные "новые русские", заплатившие за билеты сумасшедшие деньги, уходили со спектакля (кто в антракте, кто чуть позже) явно разочарованными. И даже то, что им показали "живьем"

Константина Райкина и Николая Фоменко, было слабым утешением.

Показательно, что и патриарх нашей сцены Юрий Любимов, на словах утверждающий, что путь Брехта и политического театра вообще для него исчерпан, на деле все еще остается под влиянием этой мощной индивидуальности. Даже в юбилейном, поставленном к 80-летию, спектакле по "Братьям Карамазовым" Достоевского он не обошелся без прямых цитат из Брехта. И оказалось, что "карамазовская сила" точно укладывается в размер и мотив зонга Мекки-ножа, а изощренный психологизм Достоевского и формальные изыски Брехта вполне совместимы. Так же как и знаменитый тезис "сначала хлеб, а нравственность потом", который сам Брехт отнюдь не считал аксиомой, но охотно давал на это право своим "униженным и оскорбленным", доведенным до отчаяния гнетом нищеты персонажам.

Говорить сегодня, в день 100-летия со дня рождения Бертольда Брехта, "его время еще не пришло" так же нелепо, как и "оно ушло безвозвратно". Брехт _ художник на все времена. Классик и современник. Может быть, и прав был Фейхтвангер в том смысле, что по-настоящему его поймут и оценят только в XXI веке. Но нам-то с вами надо еще двадцатый дожить, и без Брехта обойтись трудно.

"Как долго Живут творенья?

Пока они созидаются.

Они не стареют, Пока Мысль побуждает к усилию."

Владимир ПОЛУШКО