[ предыдущая статья ] [ следующая статья ] [ содержание ] [ "Санкт-Петербургские Ведомости" ] [ поиск ] Санкт-Петербургские Ведомости No 242(1667), 20 декабря 1997

У российской экономики есть собственные корни
В числе проблем, которые возникли в связи с коренной ломкой экономической системы, существовавшей в нашей стране семь десятилетий, одной из самых острых оказалась нехватка специалистов, способных работать в новых условиях. Вузы стали спешно менять учебные программы.

Как проходит этот болезненный процесс в известном Финэке (бывшем Финансовом-экономическом институте), взрастившем не одно поколение ученых, директоров, руководителей министерств и ведомств страны? Об этом в беседе с корреспондентом газеты рассказывает ректор Санкт-Петербургского государственного университета экономики и финансов Леонид Степанович ТАРАСЕВИЧ.

_ Собственно говоря, менять учебные планы в связи с перестройкой экономики мы начали 30 лет назад. Да, да, мы были единственным в стране экономическим вузом, который начал работать по экспериментальным учебным планам в связи с проводимой тогда хозяйственной реформой. Я был в ту пору заместителем декана, потом, с 1968 года, деканом факультета, и мы закладывали в программы те идеи, которые лежали в основе перемен, _ самостоятельность предприятий, расширение их прав, демократизация экономики. Я думаю, что именно поэтому многие наши выпускники последующих лет без особого труда восприняли и нынешние перемены. Сегодня свыше 70 процентов тех, кто работает в банковской системе Петербурга, _ это выпускники Финэка, немало наших питомцев в правительственных учреждениях, в Госдуме, многие имеют ученые степени.

И хотя главные идеи, заложенные в реформу 1965 _ 1967 годов, потом заглохли, они продолжали культивироваться в учебном процессе. Мы перешли на пятилетний срок обучения, что позволило давать студентам более углубленную подготовку, в том числе и фундаментально-теоретическую, ввести специализацию, дипломные работы. Все это помогло нам без особых трудностей превратиться в университет. Этот статус был утвержден российским правительством в сентябре 1991 года.

Конечно, изменилось содержание экономических наук, исчезли дисциплины, связанные с идеологизацией учебного процесса, но остался тот фундаментальный подход к образованию, которым и отличается университетский уровень.

_ Но все равно, Леонид Степанович, необходимы и новые преподаватели, и новые учебники. Как они могли появиться за столь короткое время.

_ В преподавателях недостатка университет не испытывал. За время, минувшее с реформ 60-х годов, в Финэке, как я сказал, сформировался и прогрессивный подход и демократизм по отношению к экономической теории, так что профессорско-преподавательский коллектив оказался достаточно подготовленным к нынешним переменам. Конечно, потребовались специалисты, которые могли бы преподавать новые дисциплины, однако разнополярных споров на тему "за рынок или против рынка" у нас не было. Напротив, в так называемые годы застоя многим нашим ученым были очевидны причины низкой эффективности существующего механизма, необходимость его перестройки.

Что же касается учебников, то их, разумеется, надо создавать. Тот факт, что они появились за короткое время, является еще одним подтверждением высокой квалификации и подготовленности ученых университета.

Так что эта проблема действительно одна из важнейших, но и решается она, скажу вам, неплохо. В прошлом году мы издали семь учебников (сейчас завершается работа над восьмым), на которых стоит гриф министерства, отмечающий, что они рекомендованы как пособия для вузов России. Среди них курсы по макроэкономике, по микроэкономике, по экономической теории. В общем наша линия такая _ по основным дисциплинам университет должен иметь собственные учебники, и кафедры обязаны их создавать. В результате у нас уже есть или готовятся к изданию учебные пособия по ценным бумагам, по банковскому делу, по страхованию, маркетингу, статистике.

_ Каков же сейчас ваш выпускник по уровню знаний, широте взглядов, умению ориентироваться в сегодняшней непростой ситуации?

_ Тут я на первое место поставил бы то, что непосредственно не связано с экономикой, _ обязательное владение иностранным языком. От этого зависят и общий культурный уровень человека, и широта профессиональной подготовки, и возможности свободного общения с зарубежными партнерами, коллегами, учеными. С 1992 года мы поставили вопрос так: выпускник нашего университета должен свободно владеть как минимум одним иностранным языком независимо от своей специальности. Поэтому вступительный экзамен по этой дисциплине стал одним из определяющих.

После четырех лет обучения проводится выпускной экзамен, и если студент не осилил его, то мы с ним расстаемся.

Разумеется, чтобы молодые люди овладели языком, надо было создать определенные условия: сейчас у нас пять кафедр иностранного языка да и преподавателей этой дисциплины стало вшестеро больше, потребовалось большое количество небольших аудиторий и так далее. Но и результаты этих усилий радуюет. Когда университет посещают крупные западные специалисты, студенты уже могут свободно общаться с ними на одном или двух языках, обсуждая какие-нибудь финансовые проблемы.

Подчеркиваю это обстоятельство потому, что оно наглядно отражает и расширяющиеся международные связи университета, и его высокий рейтинг среди вузов страны, и особый интерес к проблемам экономики и финансов со стороны всех слоев населения России. Сейчас среди тех, кто поступает к нам учиться, до 50 процентов _ медалисты. А из примерно одной тысячи выпускников дневного отделения каждый четвертый получает диплом с отличием. То есть к нам идут молодые люди, если можно так сказать, с серьезными намерениями, и учиться им приходится очень напряженно. Тем более что мы настойчиво решаем задачу конвертируемости наших дипломов _ они одинаково должны признаваться как в России, так и в развитых странах Запада.

Кое-что в этом направлении уже сделано. Небольшие группы наших студентов частично проходят обучение в России, частично _ во Франции, затем получают, соответственно, два диплома и, таким образом, право работать по специальности на Западе. Есть подобные соглашения с университетами США и ряда других стран, и мы с зарубежными коллегами уже договариваемся обоюдно засчитывать студентам выставленные оценки, пройденные курсы.

_ Не боитесь ли, что и российских экономистов, как математиков, физиков, биологов, начнут переманивать за рубеж?

_ Такие случаи уже есть. Но я больше опасаюсь другого: как бы мы не увлеклись участием западных специалистов в переустройстве нашей экономики, хотя, кажется, в последнее время их влияние уменьшилось. Мне пришлось однажды выступать на эту тему в присутствии руководителей правительства, и многие коллеги поддержали эту мысль. Не бывает экономики, не связанной с историей, традициями, национальными особенностями той или иной страны. Попытки перенести механически на нашу почву зарубежные схемы, следовать советам западных экспертов очертя голову ни к чему хорошему не приведут.

У нас есть свои школы, свои направления, созданные российскими учеными, с которыми и надо бы советоваться прежде всего. Известно, что хороший специалист _ это тот, кто имеет подготовку, позволяющую сравнивать, сопоставлять национальный опыт с практикой других стран. И я убежден, что объявленную недавно президентом программу обучения за рубежом российских руководителей надо начинать с их учебы на месте, с повышения их квалификации, с изучения того, что уже разработано российской экономической наукой.

Беседу велЯн СТРУГАЧ Леониду Степановичу Тарасевичу в понедельник, 22 декабря, исполняется 60 лет. Редакция газеты "Санкт-Петербургские ведомости" поздравляет его с юбилеем и желает дальнейших успехов в работе по подготовке кадров.