[ предыдущая статья ] [ следующая статья ] [ содержание ] [ "Санкт-Петербургские Ведомости" ] [ поиск ] Санкт-Петербургские Ведомости No 219(1644), 15 ноября 1997

Русскому музею _ 100 лет
Подарок английскому королю Однажды, работая над книгой "Рассказы о Русском музее", я наткнулся в Историческом архиве на пухлую папку со странным названием "Дело Ивана Тарасова". Эта фамилия была мне хорошо знакома: семья Тарасовых, отец и сыновья, виртуозы своего дела, помогали архитектору Росси создавать в возводимых им дворцах необыкновенные паркеты. Листы плотной бумаги "дела", исписанные порыжевшими чернилами, хранили отпечаток судьбы одного из членов этой семьи...

Белый зал нового, только что построенного Михайловского дворца сиял. Сотни свечей в драгоценных хрустальных люстрах озаряли стены с живописными панно.

Бал начался.

К министру двора князю Волконскому подошел генерал Селявин и, почтительно склонившись, сказал: _ Ваше сиятельство, повеление его величества исполнено. Модель Белого зала изготовлена. Куда надлежит поставить ее для осмотра?

_ Пусть установят ее завтра утром в угловой гостиной Зимнего дворца. Государь намерен поскорее отправить модель в Лондон, по назначению.

Большая модель Белого зала или, как его поначалу называли, "белой мраморной гостиной" была создана по приказу императора Николая I и предназначалась в подарок английскому королю Георгу IV. Над подарком величиной около двух метров в длину и полутора _ в ширину и высоту под наблюдением Росси трудились отец и сыновья Тарасовы.

На другой день после бала состоялся осмотр модели. Она вызвала всеобщее восхищение. Николай I приказал отправить ее морем в Лондон как можно быстрее.

_ Ваше величество, _ осторожно сказал князь Волконский, _ архитектор Росси считает необходимо нужным отправить в Лондон сопровождающим одного из мастеров, дабы в случае каких-либо повреждений в пути тот мог их исправить.

_ Пусть едет, _ ответил царь.

Так решилась судьба Ивана Тарасова, молодого паркетных дел мастера. До Лондона добирался Иван с царским подарком на трех кораблях.

Сначала _ на пароходе до Кронштадта. Потом матросы помогли мастеру перегрузить объемистый ящик на английский корабль "Георг Четвертый" _ он следовал в Лондон через Любек. В Любеке пришлось перегрузиться на третье судно. Холодным промозглым днем они вошли в устье Темзы...

Модель в дороге не пострадала, и сборка ее шла быстро. Когда работа подошла к концу, Иван зажег маленькие, припасенные из дома свечки в игрушечных люстрах и залюбовался крохотными восьмигранниками паркета, похожими на сказочные соты из меда и солнечных бликов. Все выглядело в точности как настоящее.

Потом мастера представили королю. Княгиня Ливен, жена русского посла в Англии, перевела ему слова Георга: _ Его величество говорит, что навигация окончена, зимой корабли в Россию не ходят, и тебе придется жить в Лондоне до весны.

Княгиня сообщила также Ивану, что король жалует его золотой медалью и грамотой. В тексте грамоты стояло: "Иван Тарасов! Его величество Король Великобританский во изъявление величайшего удовольствия своего от привезенной тобою от императорского двора модели пожаловать изволил тебе препровождаемую Золотую медаль для ношения на синей ленте, когда последует на то всемилостивейшее Государя Императора соизволение.

Дано в Лондоне в 13-й день февраля 1829 года".

Ивана поселили в одном из дешевых пансионов и вручили небольшую сумму денег на платье, обувь и "мытье белья". Он подолгу бродил по лондонским улицам, иногда выходил к крепости-тюрьме Тауэру.

Но окончилась и тоскливая английская зима. Собрав нехитрые пожитки _ котомку и сундучок с инструментами, куда спрятал он и золотую медаль, и королевскую грамоту, обернутые в чистую тряпицу, _ Иван отправился в порт и поднялся по трапу на борт парусника "Юнион".

Наконец на горизонте появились очертания Кронштадта. Иван спустился в каюту за сундучком и котомкой. Но вещей на месте не оказалось.

Шкипер сказал возмущенному Тарасову, что капитан велел задержать его, Ивановы, вещи, потому как русское посольство в Лондоне не доплатило за проезд десяти фунтов стерлингов. Сам мастер может сойти на берег, а вещи останутся у капитана судна или английского консула.

Иван сразу отправился в Министерство двора. Чиновник, к которому его допустили, долго не мог взять в толк, о чем идет речь. А потом спросил: _ Ты, может, пьян с утра пораньше?

И закрутилась чиновничья волынка. Тарасов обращался за помощью не только в разные канцелярии, но и к архитектору Росси, к генералу Селявину. Оба они писали письма министру двора князю Волконскому о том, что необходимо не только возвратить Ивану вещи, а главное, королевскую медаль, но и "испросить для него от Государя Императора соответствующую награду". Ответа не последовало.

Переписка, посвященная десяти фунтам стерлингов, длилась год. Наконец его вызвали в английское посольство _ получать вещи. Отдавая их, сказали: _ Его превосходительство генерал-лейтенант Селявин приказал выкупить твои вещи, а барон Штиглиц уже рассчитался за них. Излишние расходы будут удержаны из твоего жалованья. Иди.

...Вот такую историю и хранила в себе пухлая архивная папка...

Юрий АЛЯНСКИЙ