[ предыдущая статья ] [ следующая статья ] [ содержание ] [ "Санкт-Петербургские Ведомости" ] [ поиск ] Санкт-Петербургские Ведомости No 212(1637), 4 ноября 1997

Южные Курилы "друг Борис" и "друг Рю" старались не вспоминать В минувшие выходные все программы российского телевидения начинались с отчетов о неформальной встрече президента России Бориса Ельцина и премьер-министра Японии Рютаро Хасимото под Красноярском. Усилиями комментаторов и сопровождавших главу нашего государства политиков данная встреча была сразу же занесена в ранг исторических, сравнимых с важнейшими, эпохальными прорывами в международных отношениях.

Действительно, решение лидеров обеих стран о разработке в 2000 году мирного договора между Россией и Японией _ это сенсация общепланетарного масштаба. И именно она, без сомнения, окажется в ближайшее время в центре внимания российской, японской и мировой общественности.

Причем наверняка внимания неоднозначного, поляризирующегося прежде всего вокруг вопроса о территориальной принадлежности Южных Курил. Ведь ясно же, что без четкого ответа на него любой мирный договор будет не только неполным, но вообще нереальным.

В ходе встречи оба лидера и их окружение всячески старались даже не упоминать об этих "островах раздора", делая основные акценты на других политических и экономических договоренностях. На том, что Япония поддерживает заявку России на вступление в Азиатско-Тихоокеанский экономический форум. На проектах совместной разработки околосахалинского шельфа и строительства газопровода из Иркутской области в Китай и далее в Республику Корея.

Однако совершенно очевидно, что будущее всех этих договоренностей, включая и то, как долго российский президент и японский премьер будут, как они условились в ходе встречи, называть друг друга просто Борис и Рю, прямо зависит от разрешения спора все о тех же Южных Курилах.

Причем под огонь критики у себя дома сейчас могут попасть сразу оба лидера. Борис Ельцин за то, что, промолчав о Южных Курилах, как бы косвенно подтвердил претензии Японии на эти острова. Или, может быть, вообще негласно пообещал "другу Рю", что по данному поводу премьер может не беспокоиться. Примерно за это же _ за то, что промолчал или что-то пообещал _ может достаться в Японии и Рютаро Хасимото.

Как бы заранее отвечая этим отнюдь не гипотетическим оппонентам, Борис Ельцин сказал: "Мы понимаем, что премьера Хасимото и меня будут критиковать за наши решения. Кому-то они не понравятся. Но всем не угодишь".

Правда, в какой-то мере эти слова следует отнести к США и Китаю, где российско-японские договоренности, естественно, тоже вызовут самую разнообразную гамму чувств. Недаром Борис Ельцин пообещал сделать так, чтобы "никто не обиделся и не озаботился русско-японским сближением", в том числе и его друг Билл Клинтон.

Но это уже, так сказать, из разряда геополитики в Южно-Азиатском и Тихоокеанском регионе, где все теснее переплетаются и сталкиваются интересы многих стран. Но возможно, хорошо сознавая, что расклад сил в этом регионе будет во многом зависеть от судьбы Южных Курил, Борис Ельцин и Рютаро Хасимото о них публично и не говорили. Какие дивиденды принесет обоим лидерам эта "тактика умолчания", мы, думается, узнаем в самое ближайшее время. В любом случае и "другу Борису", и "другу Рю", наверное, весьма соблазнительно войти в историю как политикам, поставившим мирным российско-японским договором последнюю точку во второй мировой войне. Удастся ли?

К. ВИКТОРОВ