[ предыдущая статья ] [ следующая статья ] [ содержание ] [ "Санкт-Петербургские Ведомости" ] [ поиск ] Санкт-Петербургские Ведомости No 131(1556), 11 июля 1997

Публика ожидала иного, но осталась довольна
Премьера "Дон-Жуана" Моцарта в Театре оперы и балета имени Мусоргского Похоже, что Моцарт завоевывает петербургские музыкальные сцены.

Нынешний сезон принес сразу две премьеры: "Так поступают все" в Музыкальном театре Консерватории и совсем недавно _ "Дон-Жуан" в Театре имени Мусоргского. Причем обе постановки осуществлены немецкими режиссерами и обращают на себя внимание непривычностью театрального стиля и принципов режиссерской работы.

Моцартовского "Дон-Жуана" не назовешь оперой неизвестной. Но хорошо ли его знают в нашем городе? В Мариинском театре постановки этой оперы появлялись с промежутком около 30 лет (1868, 1897, 1924, 1956, 1987). На сцене театра имени Мусоргского (тогда еще Малого оперного) "Дон-Жуан" был поставлен лишь однажды, в 1977 году, и жизнь этого спектакля оказалась, к сожалению, недолгой. Правда, на смену этой постановке пришел спектакль Мариинского театра 1987 года частично с теми же исполнителями. Но и он, увы, не стал долгожителем. Насколько долговечной окажется новая работа Театра имени Мусоргского?

Спектакль сделан тщательно, его концепция хорошо продумана, прекрасно подобраны и распределены актерские силы. Однако зрителю, идущему на спектакль, надо быть готовым к тому, что действие на сцене не всегда будет строго соответствовать традиционным оперным канонам. Немецкий режиссер Клаус Вагнер (уже знакомый петербургской публике по гастролям Хайльброннского театра с "Натаном Мудрым", где Клаус Вагнер предстал и как режиссер, и как блестящий исполнитель главной роли) осуществил постановку в духе современного музыкального театра, стремящегося противопоставить оперным условностям логику и свободу сегодняшнего театрального мышления.

Как можно в наше время представить на сцене легенду о наказанном пороке и торжествующей добродетели, да еще изобразить наказание грешника и его падение в преисподнюю? Ключом к прочтению моцартовской партитуры стал для Вагнера импровизированный театр comedia del arte, в котором соединяются наивность и мудрость, безудержная веселость и ненавязчивая серьезность. По воле режиссера участником истории о ДонеЖуане, происходящей в испанском городке XVIII столетия, становится заезжий театр комедиантов. Знаменитая фабула о великом соблазнителе женщин разыгрывается сразу на двух сценах _ на большой, символизирующей реальную жизнь (впрочем, конечно, тоже театрализованную), и на малой сцене, которая эту реальную жизнь превращает в мир откровенной театральной условности. Тем самым знакомое действие лишается обычной одноплановости и начинает "мерцать" смыслами: вневременное и исторически конкретное, действительность и фантазия, наивность сказки и жизненная мудрость переплетаются и взаимопроникают, так что в конце концов невозможно уловить эти переходы и провести между ними четкие грани.

Вот Дон-Жуан среди публики наблюдает за театральным представлением бродячего театра, но уже через несколько минут он не без преувеличенного театрального пафоса убивает Командора уже на комедийных подмостках. Здесь же перед взором увлеченных зрителей торжественно клянутся в мести Донна Анна и ее жених. Сцена на кладбище с ее чисто театральными ужасами тоже помещается на сцену комедии масок. И уж, конечно, трагический финал решается исключительно в ключе наивного импровизационного театра. При этом пафос нравоучения снимается полностью.

Театр жизни и жизнь театра словно сливаются, создавая свою особую реальность. Зрителю остается лишь принять эти необычные правила игры, усвоить прихотливую логику "театра в театре". И тогда зрителю удастся погрузиться в стихию всепоглощающей театральности и ее различных оттенков и граней, насладиться игрой актеров и, конечно же, музыкой Моцарта, которая является здесь главным персонажем и движущей пружиной...

Премьерный состав солистов приятно удивил своей слаженностью и ровностью. Каждому из исполнителей удалось найти нужный эмоциональнообразный тон своей роли: изящный и заразительно жизнелюбивый Дон-Жуан _ Д. Неласов, неуклюже прямолинейный, но добродушный Лепорелло _ А.

Матвеев, смятенная Донна Анна _ Е. Устинова, истеричная, однако вызывающая сочувствие искренностью своих страданий Донна Эльвира _ Е. Борисевич, самоотверженный, но бездейственный Дон Оттавио _ Н. Островский, легкомысленная и в то же время преданная Церлина _ Е. Морозова, простоватый и чрезвычайно симпатичный Мазетто _ Ю. Коваленко. Несколько труднее определить эмоциональный нерв роли Командора _ С. Сафенина, который в виде статуи в финале оперы выглядел гораздо более органично, нежели живой, но почему-то уже застывший Командор в начале оперы. Вокальная выровненность солистов, четкость ансамблей и оркестрового звучания _ несомненная заслуга главного дирижера театра А.ЪАниханова. Правда, надо заметить, что в немецких театрах Моцарт звучит всетаки светлее и легче. То ли русская ментальность накладывает свой суровый отпечаток, то ли традиции исполнительской школы _ бог весть!?

Отметим, наконец, и художественное оформление, принадлежащее опытному театральному мастеру В. Окуневу.

Публика, заполнившая зал в день премьеры, судя по долгим овациям, новой постановкой осталась довольна и нисколько не была смущена некоторой усложненностью концепции. Но как сложится дальнейшая судьба новорожденного спектакля? И сможет ли, наконец, Моцарт окончательно утвердиться на наших оперных сценах, как он утвердился в мировом оперном репертуаре? Хотелось бы надеяться...

Элла МАХРОВА,кандидат искусствоведения Фото Александра ДРОЗДОВА