[ предыдущая статья ] [ следующая статья ] [ содержание ] [ "Санкт-Петербургские Ведомости" ] [ поиск ] Санкт-Петербургские Ведомости No 127(1552), 5 июля 1997

Бюрократ как двигатель реформ?
Почему в нынешней России, сбросившей партийно-номенклатурные оковы, число чиновников растет в геометрической прогрессии Бюрократия, чиновничество, номенклатура. Даже в самом звучании этих слов есть что-то холодное и отталкивающее. Невольно возникает образ занудного и неприятного человека, к несчастью для всех наделенного властью и способного потому нещадно мучить простого обывателя. Совокупность этих чиновников образует как бы паутину, в сетях которой может погибнуть любое начинание и погаснуть любая инициатива. Это впечатление еще усилится, если вспомнить бестселлеры эпохи горбачевской перестройки _ книги М. Джилласа "Новый класс" и особенно М. Вонсленского "Номенклатура", в которых подробно описывались "ужасы" и "коварство" советской, особенно партийной бюрократии и проводилась мысль, что только, сбросив номенклатурные оковы, страна перестанет кормить полчища мешающих ей как следует жить чиновников.

Вроде бы, оковы партийной системы сегодня сброшены, а скупые статистические данные говорят, что с 1991 года аппарат органов исполнительной власти в Российской Федерации увеличился почти в полтора раза и достиг 1 млн 25 тыс. человек. Если семь лет назад на одного чиновника приходилось 85 работающих в различных сферах, то сегодня это соотношение уже 1:40. Есть и еще интересные цифры. Незадолго до Октябрьской революции в Российской империи, кстати и тогда бывшей "впереди планеты всей" по числу бюрократов, с населением 140 млн человек (сегодня в России живет 148 млн человек), государственных чиновников было около 600 тыс. При этом не будем забывать, что царский чиновник не ездил даже на "Волгах", тем более не летал на самолетах и как-то умел обходиться без компьютеров, факсов и электронной почты.

Почему же растут ряды чиновников в нынешней демократическо-капиталистической России?

Скажем сразу, автор не считает саму по себе бюрократию ни паразитическим классом, ни могильщиком всего прогрессивного. Бюрократия _ всего лишь слой управленцев, профессионально осуществляющий необходимую для любого строя, любого государства функцию организации и управления. Но есть определенная закономерность между числом бюрократии и внутренним развитием того или иного общества. Если общество развивается по своим внутренним осознанным объективным законам и направлению ему присущему, слой управленцев, его процент по отношению к другим слоям общества, должен уменьшаться. В конечном счете общество становится более самоорганизованным и самоуправляемым, или, по крайней мере, идет по этому пути. Примером этого может служить история развития капитализма на Западе. Капитализм по свой сути максимально рационален, причем всегда _ и двести лет назад и сегодня. Истоки этого прежде всего кроются в религии, которая дает мотивацию деятельности людей. Протестантизм как нельзя лучше подходит для культирования рациональности в поведении людей. Буржуазная культура Запада, особенно в протестантских обществах, порождала тип человека, для которого особенно характерна ценность обособленного индивидуализма. Тот капитализм, который вырос на базе западной цивилизации, был внутренне присущ данному обществу. И потому западная бюрократия лишь подталкивала общество по рельсам его внутреннего развития. Не было особой необходимости использовать ее силу и число для "переламывания" людского материала. Изначально западная бюрократия выполняла функцию прежде всего управления и организации общества, передавая ему по мере "взросления" многие государственные функции, и тем самым превращаясь в гражданское и самоуправляемое общество. Именно поэтому проблема бюрократизации никогда не стояла на Западе столь остро, как у нас в России.

Конечно, были объективные причины широкого распространения российского бюрократизма. Прежде всего огромная территория. Потребности обороны и экспансии также привели к громадному росту бюрократического аппарата. Все это, конечно, так. Но основная причина засилья бюрократии все-таки кроется в другом. Все преобразования в России, начиная с Петра I, а возможно, и с Ивана Грозного и заканчивая социалистическим экспериментом, в значительной мере осуществлялись сверху, путем государственного принуждения. Главной политической традицией России было подчинение всех сфер экономической и социальной жизни потребностям государства, не всегда произрастающим из внутренних потребностей и духа российского общества.

Общинность, патриархальность российского общества, замешанная на православной религии, сопротивлялась и реформам Петра, и революции большевиков. И именно тогда в ход вступала бюрократия в качестве не только рядового управленца, но и элемента системы, которая обязательно должна переломить сопротивление общества. Чем больше было сопротивления, тем больше рос аппарат управления и сильней становились позиции чиновничества.

Проблема заключалась в том, что на определенном этапе класс бюрократов как класс профессиональных управленцев превращался в класс для себя, своих привилегий, жизни и т.Ъд. Происходило количественное увеличение чиновников, которое постепенно приводило к качественному изменению слоя управленцев. Просто бюрократическая клетка общества превращалась в раковую и отравляла весь государственный организм.

Сегодняшнее положение дел с ростом чиновников весьма симптоматично. Конечно, во многом эта тенденция связана с тем, что опытные управленцы ушли в другие более "прибыльные" сферы жизни. Место профессионалов заняли малокомпетентные, а зачастую и неспособные заниматься управленческой деятельностью люди. Вполне естественно для нашей российской действительности, что когда нет качества, оно заменяется количеством. На место одного знающего бюрократа приходят три плохо знающих, к тому же зачастую думающих не о работе, а о личном обогащении.

Однако _ и это гораздо тревожнее и опаснее _ рост числа чиновников свидетельствует о том, что капитализм, который пытаются ныне построить, как всегда насаждается сверху, путем давления без учета нашего менталитета.

Можно сказать с большой долей уверенности, что выбор, который сделала Россия на рубеже 90-х годов, это не выбор народа, а выбор прозападно ориентированной политической элиты. Реформирование любой политической системы, любого общества может быть успешно осуществлено лишь тогда, когда оно имеет основу на уровне менталитета людей. Только тогда власть получит поддержку не на уровне принуждения, не через бюрократический нажим, а через внутреннее желание общества подчинения реформам, их скорости и направлению.

Нынешний некотролируемый рост аппарата это еще один тревожный сигнал для руководства страны. Это еще один показатель того, что преобразования идут не с той необходимой для общества скоростью и, вполне возможно, не в нужном для страны направлении.

Александр БОРИСОВ