[ предыдущая статья ] [ следующая статья ] [ содержание ] [ "Санкт-Петербургские Ведомости" ] [ поиск ] Санкт-Петербургские Ведомости No 57(1482), 27 марта 1997

После аплодисментов Беспроволочный телеграф молвы На чем держится театр? Есть скептики, которые считают, что он уже не держится _ пропал, изжил себя, вытеснен из сердца зрителей эстрадой, телевидением и "виртуальной реальностью". И все же слухи о гибели театра в очередной раз оказались преждевременными, некролог писать рано. Другое дело, что три кита, на которых сцена держалась первые тысячелетия своей истории, _ драматург, актер, зритель, _ к концу ХХ века перессорились между собой. В их компании появился четвертый "кит" _ режиссер, и устойчивое равновесие сменилось перманентной борьбой за власть. Вот и сейчас драматурги уверяют, что театр умер, потому что игнорирует современные пьесы. Актеры сердятся на отсутствие пьес. А зрители все чаще чувствуют себя лишними, потому что режиссеры предпочитают не большие демократичные залы, а узкий круг: спектакли ставятся для ста _ пятидесяти, а то и двадцати человек. Но театр живет, невзирая на временные (превратившиеся в постоянные) трудности, которые носят не только творческий характер. В стесненных обстоятельствах любовь театра к роскоши, пышности костюмов и декораций не только простительна, но даже вызывает уважение. Актеры готовы играть бесплатно (что они, собственно, и делают, _ нельзя же считать зарплатой те гроши ниже черты бедности, что они получают), согласны в жизни ходить в стареньком пальто и немодных ботинках, только бы на сцене все сияло, сверкало и радовало глаз. Устроить для зрителей праздник, доставить удовольствие _ их единственная радость. Поэтому они порой не слишком критически относятся к тому, что делают, принимая за чистую монету зрительские аплодисменты. Этой весной с чьей-то легкой руки шлягером объявлен спектакль Александринского театра "Пока она умирала" (после премьеры он сменил название на более кассовое _ "Комедия из нашей жизни"). Из нашей жизни комедию сделать нетрудно (хотя еще легче трагедию), но то, что в таком насквозь театральном городе, как Питер, гвоздем сезона вдруг стала плохая пьеса в абсолютно беспомощной постановке, _ знак тревожный. Это говорит не о гибели театра и даже не о кризисе, а о том, что в театральной жизни сегодня царит некая неразбериха. Авось и наобум _ вот главные принципы репертуарной и кадровой политики. Выбирается пьеса _ не потому, что "не могу молчать", а оттого, что драматург или переводчик проявляет настойчивость, обивает пороги театра или министерства, или оттого, что заслуженная актриса хочет получить главную роль... Так или иначе все упирается в проблему лидера, точнее _ его исчезновения с театральных полей. Еще недавно все было ясно: это театр Товстоногова, это Владимирова, это Падве. Теперь на весь Петербург остался один Лев Додин, в Москве с известными фигурами получше, но половина из них уже персоны мемориальные. Вы скажете, что мол нам, зрителям, все равно _ есть в театре лидер или нет, были бы актеры да спектакли хорошие. Но, оказывается, все это вещи тесно связанные: без творческого вождя может случайно появиться хороший спектакль, но хороший театр _ никогда. Актеры нуждаются в вожаке, недаром говорится, что они как дети (не будем уточнять, чьи). Когда отзвучали аплодисменты, актеры, разойдясь по гримеркам, опять остаются один на один со своими печалями. Не только с маленькой зарплатой, но и с ощущением неловкости, если не стыда, и бесперспективности. Актер вспоминает, как пришел в этот театр, как о первой же его роли заговорили, как был он окрылен, полон надежд... Если бы проблема лидера была бы чисто театральной, мы бы поднатужились и решили ее. Воспитали бы лидера в собственном коллективе. Но, увы, дефицит этот повсеместен. Мы даже на роль президента выбираем "из двух зол меньшее". А уж духовные вожди у нас и вовсе перевелись. Не только понятия, слова переменили свое значение, например, слово "авторитет" _ теперь оно располагается где-то в криминогенной зоне. Что же осталось на долю нормальных людей? Нет, нормальные люди, конечно, обойдутся, изобретут другие слова, _ у них богатый словарный запас и с интеллектом все в порядке. Но чем меньше будет в жизни идеального, тем острее потребность возместить утрату. Роскошными костюмами и изысканными декорациями тут не обойтись, в театр пойдут в поисках гармонии. Но от кого нам ждать понимания, если и здесь вместо лидеров мы встречаем в лучшем случае прилежных исполнителей, а зачастую _ просто самозванцев. Замкнутый круг... Лидерам и взяться-то собственно неоткуда: питерская сцена долгие годы была жестко номенклатурной, только мощные личности прорывали этот бетон. Но оборонительная сила их распространялась во все стороны, и талантливые ученики на пушечный выстрел не подходили к вотчине мастера. Многим актерам и режиссерам памятна горькая история Творческих мастерских (ВОТМ) при Союзе театральных деятелей. ВОТМ собрал лучшие молодые силы города _ актеры, режиссеры, художники в надежде на дебют и самостоятельную работу рвались туда. Они успели показать замечательные спектакли, совершенно не похожие на те, что шли на официальных подмостках. Но Союз театральных деятелей счел за благо прикрыть этот рассадник вольномыслия, детсад для лидеров вскоре прекратил существование. И сегодня вдруг спрашивают: "Откуда взялся этот Туманов, который "Лунные волки" и "Таню-Таню" поставил?" На самом деле он мог "взяться" еще десять лет назад, если бы... Только в этом сезоне к творческой жизни по-настоящему вернулся Ахмат Байрамкулов (его "Васса Железнова" идет на малой сцене Театра сатиры), тогдашний директор ВОТМа... Погибли замыслы, такие, например, как "Женщина в песках", придуманная Львом Стукаловым и Александром Орловым, поломались актерские судьбы, распался союз новых драматургов и молодых режиссеров. ВОТМ был для питерского театра той самой "улиткой на склоне", о которой писали братья Стругацкие. Последние гастроли Сергея Юрского заставили вспомнить о том, что отток потенциальных лидеров начался довольно давно. Спектакль "После репетиции" _ абсолютно не московский. Он мог быть нашим. Должен был естественно продолжить размышления, начатые на сцене БДТ "Мольером". Но город не захотел, вытолкал умника прочь. Впрочем, что значит "город"? Город это мы с вами, это те зрители, что три вечера подряд заполняли до отказа огромный тяжелый зал бывшегоЪЛенкома, стоя смотрели и слушали, затаив дыхание. Принимали Сергея Юрского как гуру. А блистательная Наталья Тенякова напомнила о том, как мало было на петербургской сцене актрис такого масштаба, такой женственности и темперамента. Что же сейчас происходит с театром? Нужны ли ему лидеры или и так хорошо? Кажется, сегодня вопрос стоит иначе: режиссеры предпочитают ставить спектакли, а не возглавлять и представительствовать. Руководящие роли потеряли свою притягательность. Позиция "все мое ношу с собой" сама по себе ни плоха, ни хороша. Зрителю, собственно, безразлично, где родился интересный спектакль _ на государственной сцене или в галерее "Борей-АРТ". Страдательной стороной оказываются артисты, они с завистью взирают на успехи коллег, не зависящих от воли художественного совета, а заодно и от необходимости получать зарплату. "Свобода свыше нам дана..." Оттого тот, кто завидует, не спешит покидать насиженное местечко _ еще неизвестно, какая свобода слаще: творить в свое удовольствие или играть роль непризнанного гения. Последняя тоже требует немалых способностей и терпения. Однако заметим: процесс пошел, все чаще мы встречаем с виду благополучных "академических" артистов в неожиданных интерьерах. Да и зритель _ настоящий, неутомимый, все еще верящий в чудеса питерский театрал _ с восторгом следует за своими любимцами. Беспроволочный телеграф молвы мгновенно оповещает настоящих ценителей, где, в каком подвале, на каком чердаке, в красном ли уголке, в фойе ли "Балтийского дома", происходит нечто из ряда вон... Потому что если на сцене происходит не НЕЧТО, если можно легко (народная примета!) _ в кассе купить билет за 200 тыс., то это вряд ли имеет отношение к искусству. Елена АЛЕКСЕЕВА