[ предыдущая статья ] [ следующая статья ] [ содержание ] [ "Санкт-Петербургские Ведомости" ] [ поиск ] Санкт-Петербургские Ведомости No 19(1444), 1 февраля 1997

"Чумной форт", или Первая конверсия в России 9 декабря 1898 года принц А.ЪП. Ольденбургский, попечитель Института экспериментальной медицины, телеграфировал в институт о необходимости перенести все работы по чуме в помещения форта "Александр I". Приказом попечителя от 13 мая 1898 года заведование лабораторией в форту было поручено Михаилу Гавриловичу Тартаковскому (1867 _ 1935), ветеринарному врачу, который работал в ИЭМе с 1894 года помощником заведующего отделом эпизоотологии. В пустынном свинцовом Финском заливе, рядом с Кронштадтом, мрачной твердыней высится и в наши дни одинокий, брошенный форт. А почти сто лет тому назад горсточка отважных, преданных научным исследованиям людей (ветеринарных врачей, лекарей и слушателей), поселилась в его опустелых казематах. Рискуя каждое мгновение жизнью, находясь постоянно как бы под дамокловым мечом _ в непосредственной близости с возбудителями чумы, холеры, сибирской язвы и других страшных болезней, несколько десятков человек занялись тяжелым и опасным трудом, чтобы спасти человечество от страшных врагов. Как и почти сто лет тому назад, так и в наши дни мало кто знает, что же все-таки происходило в форту. Без особого разрешения попасть туда было невозможно, а сообщение форта с берегом, с Кронштадтом и Петербургом поддерживалось только по мере производственной необходимости с помощью маленького пароходика "Микроб", принадлежащего ИЭМу. Имелась телефонная линия связи с Кронштадтом и телеграфная с Петербургом. Вот как описал журналист И. Эйзень свое однодневное посещение "чумного форта". "Пути к форту из Кронштадта около получаса, и пути довольно бурного. Пароходишко ловко борется с волнами, шумно хлещущими за борт. Темная масса форта очень внушительна и грозна. Только пустые черные амбразуры и необычные пристройки наверху указывают, что форт утратил свое военное значение, превратившись в мирную твердыню науки". Лаборатория имела два отделения (заразное и незаразное), а также помещения для врачей, служителей и парадные комнаты для приема гостей и проведения конференций. "В незаразном отделении устроен целый зверинец _ все это животные, служащие для опытов прививки чумы и других болезней: обезьяны, кролики, морские свинки, крысы, мыши, сурки... Наряду с этим мелким "лабораторным материалом" я увидел тут же в особых помещениях целое стадо северных оленей и несколько верблюдов... Но все это пока материал второстепенный _ главное место отведено лошади. Кровь лошади, переработавшая в себе чумной яд, дает нам спасительное средство от чумы". Все научные работники форта придерживались определенного распорядка. В 9 часов утра все выходили в лабораторию, в полдень по свистку оставляли работу и шли обедать. С трех часов работа возобновлялась и продолжалась до 18 часов. После ужина, если того требовала производственная необходимость, некоторые сотрудники оканчивали свою работу. Работали в прорезиненных плащах поверх халатов, в таких же штанах, в резиновых ботах. В целом, по воспоминаниям А. Н. Червенцова, лаборатория была прекрасно оборудована. Неплохими были и бытовые условия: у каждого сотрудника была отдельная комната для жилья, имелась научная библиотека и бильярд. Но однообразная жизнь и специфический характер работы требовали перемены обстановки и, следовательно, частых отъездов из форта. В 1904 году, а затем в 1907-м здесь разыгралась тяжелая драма. Известие о смерти от заражения чумным ядом заведующего Особой лабораторией ИЭМ В. И. Турчиновича-Выжникевича и ветеринарного врача М. Ф. Шрайбера облетело всю Россию. Взоры всех обратились к этим скромным героям, работающим в форту. Об этом свидетельствует журнал посетителей лаборатории, среди которых оставили свои автографы не только члены семьи Романовых и ученые, но и представители широких слоев российской интеллигенции. ...О масштабе работ по производству в ИЭМе различных сывороток и вакцин свидетельствуют данные краткого отчета о деятельности института за первые 25 лет его существования. За эти годы было изготовлено и отпущено 1.103.139 флаконов сывороток (стрептококковой, стафилококковой, столбнячной и скарлатиновой). Вакцин против тифа произведено из расчета на 1.230.260 человек. Предохранительной вакцины от чумы отпущено 1.999.097 см3. Это позволило приостановить ряд холерных эпидемий на фронте в период первой мировой войны, эпидемии холеры в Петербурге, в Одессе, чумные эпидемии в 1910 г. в Одессе, в 1910 _ 1911 гг. на Дальнем Востоке, практически все многочисленные вспышки чумы в области Поволжья и Закавказья. Особая лаборатория Института экспериментальной медицины в 1918 году была реорганизована в институт "Микроб" в городе Саратове. В нем и ныне продолжаются исследования по особо опасным инфекционным заболеваниям. Часть оборудования лаборатории "чумного форта" осталась в ИЭМе, а кое-что было передано в Институт эпидемиологии и микробиологии им. Пастера в Петрограде. Сегодня мало кто знает, что использование военного крепостного сооружения под специальную лабораторию _ первый в истории России пример конверсии. В январские дни в музее истории Института экспериментальной медицины развернута фотовыставка, посвященная столетней годовщине КОМОЧУМА и Особой лаборатории _ "чумного форта". Для фотовыставки использованы отпечатки со стеклянных фотопластинок почти столетней давности, которые хранились в институте все эти годы. Юрий ГОЛИКОВ