[ следующая статья ] [ содержание ] [ "Санкт-Петербургские Ведомости" ] [ поиск ] Санкт-Петербургские Ведомости No 11(1436), 21 января 1997

"Пил вино, пью вино и, наверно, буду ..." сказал поэт почти тысячу лет назад, но и сегодня ему готовы вторить 90 процентов россиян Правда, Россия, как известно, славилась не вином, воспетым Омаром ибн Ибрахимом Хайямом, а водкой. В последние же годы мы удивили весь мир еще и бесконтрольным производством всевозможного алкоголя. Теперь мы не просто много пьем (на душу каждого _ и старого и малого _ россиянина в год ныне приходится около 30 литров чистого спирта, и 90% из нас употребляют алкоголь более-менее регулярно), но при этом пьем суррогаты. В итоге быстрее спиваемся, вмиг деградируя интеллектуально, тяжелее болеем, чаще травимся и нередко _ со смертельным исходом: в последние пять лет ежегодно количество погибших от приема алкоголя увеличивается вдвое. С профессором Юрием Поповым и кандидатом медицинских наук Олегом Ерышевым мы беседовали в том самом институте, что был когда-то построен В. М. Бехтеревым как институт алкоголизма. Любопытно, что другой академик тех времен, лауреат Нобелевской премии И. П. Павлов, был категорическим противником создания подобных учреждений: как физиолог он знал, сколь разрушительно действует алкоголь на мозг, и понимал, что излечение от этих последствий невозможно. Пытаться пьющего лечить _ значит, по мнению Павлова, бездарно тратить народные деньги. Бехтерев же подходил к проблеме прежде всего с позиций социальных: излечить алкоголика нельзя, но помочь ему изменить образ жизни так, чтобы он "себя не пропил" и не загубил жизнь окружающих, вполне возможно. И бехтеревские идеи его последователи в НИИ, названном его именем, развивают по сей день. Отчего же мы пьем, и почему едва ли не каждый десятый из нас при этом рискует спиться? На это ученые вам скажут, что, по большому счету, причина у каждого _ своя. Но среди них выделяются две общие. Первая _ физиологическая. В крови человека этанол (алкоголь) расщепляется особым ферментом алкогольдегидрогеназой, и чем меньше его содержание, тем _ понятное дело _ мы перед алкоголем беззащитнее. Уровень фермента очень варьируется и между людьми, и между целыми этническими группами. Например, в момент заболевают алкоголизмом народы Севера и некоторые нации Азии (вьетнамцы, монголы). В России с алкогольдегидрогеназой, судя по нашей склонности употреблять крепкие напитки стаканами, все более-менее в порядке. Зато, видимо, губительна для нас причина вторая _ психологическая. Склонность к депрессиям, неустойчивая психика, так называемые аффективные состояния ("тоска зеленая") как раз создают ситуации, когда алкоголь выступает в роли лекарства. Но выпивая "немножко для поднятия настроения", человек очень быстро становится зависимым от алкоголя. Заведующий отделением по лечению алкоголизма НИИ имени Бехтерева Олег Ерышев отмечает, что среди его пациентов _ большинство именно людей, страдавших душевной болью. _ Если бы эти люди не пили, то колебания их психики, _ говорит доктор, _ не считались бы выходящими за пределы норм, но на почве депрессивных настроений быстро развивается алкоголизм. Психологическая проблема требует и соответствующих методов лечения. Посему в НИИ имени Бехтерева одно из главных мест занимает _ наряду с лекарственным лечением _ психотерапия: врачи пытаются достучаться до остатков сознания больного. Но вот беда: когда человек принимает суррогатный алкоголь, слабоумие у него развивается катастрофически быстрыми темпами. И психотерапевту воздействать уже не на что! При употреблении любого алкоголя организм в определенной степени страдает (прежде всего _ мозг), но если еще "лечиться" плохо очищенным этанолом, разрушение той же центральной нервной системы происходит быстрее. По словам профессора Леонида Шпилени, возглавляющего городской наркологический диспансер, раньше до алкогольного психоза ("белой горячки") человек доходил за 8 _ 10 лет активного пьянства. Сейчас тот же результат пьяница получит уже через... пол-месяца _ месяц! Да еще с тяжелейшими физическими осложнениями, нередко приводящими к гибели. _ В последние годы общее количество алкогольных психозов возросло в 6 раз, _ говорит Олег Ерышев, _ но при этом мы не наблюдаем их классических проявлений, когда люди рассказывают о своих галлюцинациях _ чертях и прочих ярких видениях. Сейчас человек после глубоких запоев ничего не помнит, и означает это одно: мозг неочищенным алкоголем поражается глубже. _ Суррогаты опасны еще и тем, _ добавляет Юрий Попов, _ что страдают от них органы, не поддающиеся восстановлению. Растут случаи токсических воспалений печени, поджелудочной железы, травмируются сердце и сосуды. Поджелудочная железа разрушается, в частности, суррогатным баночным пивом, где кроме некачественного напитка свое страшное дело творят нестандартные виды металлов и отсутствие необходимых веществ, препятствующих их окислению. Словом, медики в один голос утверждают, что отсутствие контроля за производством алкогольных напитков наделало много бед. И то ли еще будет! Год от года растет число детей, употребляющих алкоголь _ дорогие и, следовательно, качественные напитки подросткам не по карману, и потому они в первую очередь становятся потребителями суррогатной отравы. По последнему опросу, проведенному Минздравом России и учеными Петербурга, среди выпускников средних школ (то есть ребят из более-менее благополучных семей) регулярно употребляют алкоголь 84,6 процента мальчиков и 92 процента девочек. "Говорят, западные специалисты при посещении наших наркологических клиник приходят в шок: ни в одной стране мира пьющий человек (даже много лет пьющий) не выглядит столь деградировавшим и физически, и интеллектуально. Впрочем, ни в одной стране мира не относятся столь легкомысленно к употреблению крепких спиртных напитков, да еще неизвестного происхождения. В тех же США, например, алкоголиками считают просто часто пьющих и не имеющих еще явной зависимости от алкоголя. Уже на этом этапе человеку протягивают руку _ врачи, психологи, социальные службы. Над пьяницей не потешаются, не сочиняют про него анекдотов _ ему торопятся помочь. Пока не поздно. У нас все происходит с точностью до наоборот. В Америке не стыдно выйти перед обществом доброжелательных людей и сказать: "Я _ алкоголик" (хоть ты крупный бизнесмен, звезда Голливуда или жена президента). Этот шаг _ самый важный и самый трудный, но именно он дает надежду на то, что в единоборстве с алкогольной зависимостью победителем выйдет человек, а не водка. У нас этот шаг для многих _ самый невероятный. Кому признаешься в своей слабости? Даже самому себе сказать такое _ и то сложно. За помощью к врачам наши пьяницы идут под давлением близких, под угрозой увольнения, и, как правило, уже оказавшись в полном тупике. _ Я работаю в институте уже 10 лет, _ рассказывает Ерышев, _ раньше единицы среди наших пациентов были без работы, теперь безработных _ больше половины. Излечить от алкогольной зависимости, как и от любой наркотической, невозможно. Этот факт неоспорим, как пора нам понять и то, что алкоголизм _ столь же серьезное заболевание, как любое иное _ сердца, руки, ноги, головы... Посему с той же долей ответственности хорошо бы и подходить к его лечению. Современная медицина здесь может многое, но далеко не все. Основной упор, Бехтерев был прав, делать надо на проблемы социальные: место, что занимает в жизни человека алкоголь, должно вытесняться чем-то более значимым. В тех странах, где это понимают, ремиссия (отказ от употребления алкоголя) _ явление обычное. И лица "их" алкоголиков не очень отличаются от лиц других людей. Российского же пьяницу увидишь за версту, в народе их зовут "синяками": уродливая внешность (синюшность вызывает только низкокачественная водка!), агрессия, слабоумие. И чтобы удержать человека от падения в пропасть, государство ему практически ничего не предлагает. Из 3500 лечебных коек в государственных наркологических учреждениях Петербурга осталось 550, и выбраться из этой беды удается только людям с колоссальной силой воли. Ольга ГРИДАСОВА